— Рабочее — это значит, что человек сейчас способен сделать многое.
— Спасибо за информацию, — вежливо поблагодарила я и остановилась: из-за угла дома выбежала немецкая овчарка и быстро понеслась навстречу.
От страха у меня закружилась голова, я закрыла глаза и прошептала:
— Боюсь!
— Ничего страшного — она в наморднике. Можно открыть глаза, — тихо сказал Олег.
Я открыла глаза и увидела, что собака, не добежав до нас, села неподалеку на задние лапы и поджала хвост. Внимательными глазами она смотрела то на меня, то на Олега. В это время из-за угла вышел мужчина и направился в нашу сторону.
— Долли, ко мне, — позвал он собаку, и та, услышав голос хозяина, поднялась и побежала к нему.
— До ужаса боюсь больших собак, — призналась я. — Три года назад пошла домой к одной ученице, которая постоянно прогуливала уроки. Не успела постучать в дверь, как из палисадника выскочил здоровенный черный дог и набросился на меня. Хорошо, что рядом соседи пилили дрова и отбили несчастную учительницу. Покусать он меня не успел, только шубу разодрал так, что мне пришлось ее выбросить. Вернее, выбросить то, что от нее осталось. Теперь у меня все внутри леденеет, когда я вижу больших собак.
— Придется охранять тебя, — сказал Олег и взял меня за руку.
Я сначала свою руку хотела выдернуть, но потом передумала.
— Ты обратила внимание, наши имена — они похожи, — сказал вечером Олег, когда мы стояли под зимним звездным небом.
— Тебе не кажется, что два святых — это уже слишком? — улыбнулась я. — А я тебя недавно видела.
— И где же?
— В магазине «Метро». Что ты там делал?
— Покупал диск с вальсом Георгия Свиридова.
— Вальс Георгия Свиридова? — удивилась я.
— Но мы же танцуем с тобой весной вальс?
— Может быть. Я подумаю, — ответила я. — А как успехи на катке?
— Никак, — вздохнув, ответил он и развел руками.
— Нет никаких способностей? — засмеялась я.
— Зачем мне нужны способности, если там я не могу встретить одного человека, ради которого готов встать даже на коньки, хотя ни разу в жизни не катался, — сказал он. — И вообще, ты отгородилась от меня такой каменной стеной, что все мои попытки пробиться к тебе заканчиваются неудачей.
Я замерла, услышав эти слова. Неужели его чувства ко мне остались прежними и он всеми силами старается помириться?
— Признайся, книги — это тоже твоих рук дело? — тихим голосом спросила я.
— Какие книги? — равнодушно произнес он, но по его слегка дрогнувшим ресницам я поняла, что это он, и потребовала объяснений.
Он только покачал головой.
— Я должен сказать тебе кое-что очень важное. Важнее, чем все эти книги и коньки, — заявил он. — Все это время я много думал и понял одно: я люблю тебя и ты мне так дорога, что я боюсь… очень боюсь потерять тебя. Мне кажется, что ты должна в самое ближайшее время познакомить меня со своими родителями.