Впрочем, времени на размышления уже не оставалось. Назад — в городок, в дом отца… На выезде из Ильинки навстречу промчалась красная «Нива», бледное лицо Марины мелькнуло и исчезло. Алексей что есть силы нажал на газ.
Охранники в отцовском доме были на местах. Значит, хоть здесь все в порядке. От души отлегло…
— Здесь кто-нибудь был?
— Крутилась красная «Нива». Водитель и два пассажира.
— Кто?!
— Девка — рыжая, в зеленом пальто, как ты и говорил. А второй — молодой мужик, лет тридцати, невысокий, с нее ростом, в кожаной куртке, коричневой, кепка суконная черная…
— Как, трое? Откуда третий взялся? — Нертов недоуменно взглянул на говорившего.
— Откуда взялся — не знаю, — охранник улыбнулся, — только Илюха зарисовал всех по памяти. Эй, Илюха, покажи свои шедевры…
К Нертову подошел другой сотрудник, некогда занимавшийся в художественной школе, где поднаторел, творя шаржи на собственных преподавателей, после чего сменил специальность. Со страницы блокнота на Алексея глянуло лицо, смутно напоминавшее одно, определенно виденное ранее. Узкие глубоко посаженные глаза, запалый рот под щетиной усов. Бывают же такие совпадения!..
— Разглядели-то его хорошо? Масти он какой?
— Вроде как блондин. Да, скорее светлый, чем темный. Усы точно русые.
— А глаза?
— Ну, шеф, ты даешь. В глаза мы ему не заглядывали. Хорошо, хоть так рассмотрели.
Алексей задумчиво вырвал листок с изображением из блокнота, положил в карман и направился в дом.
Родителей он застал в полумраке гостиной. Они, как было им велено, никуда не выходили, не отлучались. В комнате пахло валокордином. Мать сидела за столом, отец нервно вышагивал кругами.
— Закончилась конспирация? — С нарочитой, для матери, иронией спросил он Алексея, сразу заметив по его лицу, что сыну было не до шуток. Таким мрачным и отчаявшимся он никогда своего Лешу не видел.
— Сегодня свободы. Охрана остается. Чтобы не скучали вы здесь одни, — криво улыбнулся Алексей. — Что завтра — не знаю. Я буду звонить.
— Уже уезжаешь? — Откликнулась мать. — Может, хоть пообедаешь?
Алексей подошел к ней, обнял за плечи.
— Прости, мам, сегодня не до этого. Ты можешь какие-нибудь отгулы в школе взять?
— Неужели что-нибудь серьезное?
Маленькая, наивная мама…
— Мам, на всякий случай, ладно? Береженого Бог бережет. А валокордином кто тут из вас баловался? — Он взял в руки пузырек со стола.
— Да это я на всякий случай Юрию Алексеевичу дала. У него нервишки, сам знаешь какие. Я тут у вас самый крепкий человек.
— Конечно, ма. Ты у нас молодец.
Отец вышел на крыльцо проводить Алексея.
— Расскажешь что или темнить будешь? — Приступил он теперь со всей серьезностью.