— Сейчас я скажу то, что ты нечасто слышишь, — предупредил Морган. — Спроси у Горация, где его похоронили, чтобы мы могли перевезти его тело сюда. Как думаешь, сумасшествие — заразная штука?
— Морган Джарвис, ты, оказывается, прячешь от всех огромное сердце. — Дестини прикусила губу. — Кажется, я вот-вот в тебя втрескаюсь.
— В таком случае, тебя ждут неприятные ощущения. «Втрескаться» — очень подходящее слово. Стукнись об меня головой, и она расколется. Я сделан из камня. К тому же нельзя втрескаться в человека только потому, что он собирается потратить целое состояние на перезахоронение тела столетнего незнакомца, живущего призраком в его доме. И кстати, с чего вдруг ты такое ляпнула?
— Ты ведешь себя, как человек с верой в сердце.
— Эта вера распространяется исключительно на тебя, уж поверь. — И опять в отрицаниях появлялся ворчун. — Все эти годы, — продолжал Морган, теперь будто обращаясь к самому себе, — я считал, что в моем сердце живет вера. Но на самом деле я лишь пытался задобрить мать, потому что подвел ее. Тебе когда-нибудь приходилось чувствовать себя так, словно ты все потеряла? Словно бредешь по жизни совершенно бесцельно?
— Конечно! — Сердце Дестини на миг замерло в груди. Она коснулась руки Моргана. — Вот почему я ищу свое магическое предназначение. Без него я просто-напросто блуждаю без цели. Нам с тобой обоим нужно что-то такое, что поможет снова обрести почву под ногами. — И только сказав это вслух, она отчетливо все поняла. — А хочешь, мы с тобой будем не разлей вода, пока не найдем свои пути?
Морган задумчиво склонил голову:
— То есть будем друзьями и любовниками? Рискованно, как по мне.
— А ты не слишком об этом думай. Мы уже друзья и любовники. Один в поле не воин, так пойдет?
— Наверное. — Морган посмотрел куда-то вдаль, за горизонт, где сходились небо и море. — Вдвоем против целого мира? Ты и я, детка? Это ты имеешь в виду?
Он над ней смеялся. Дестини расстроилась и тяжело вздохнула:
— Ты знаешь, что я имею в виду. Эмоциональную поддержку.
— Ох, Кисмет, здесь-то и кроется самая большая опасность. — Сняв и бросив на землю рабочую перчатку, Морган коснулся щеки Дестини. Так осторожно, будто она была фарфоровой куклой, но в глубине его тигриных глаз пылало пламя. — Чем дольше ты так на меня смотришь, — сказал он, и с каждым словом Дестини таяла изнутри, — тем больше мне хочется унести тебя в постель.
Она накрыла ладонью его руку и потянулась к его губам.
— Тогда неси меня в постель, — прошептала она, проводя рукой по блестящим на солнце волосам Моргана.