Дестини все поняла. Она не могла и не хотела давить на них, чтобы получить подробные ответы на свои вопросы. Не сегодня.
— Кажется, мы закончили, — сказала она, вытирая повлажневшие ладони о джинсы.
Губы Моргана превратились в жесткую мрачную линию. Он коротко кивнул:
— Для одного вечера представлений достаточно.
Дестини увидела, как ангел заключает Мегги в своих объятиях.
Много лет никто не произносил имени Мегги, потому что таково было желание его родителей. Хотя сестра этого не заслуживала. А теперь он оказался в ловушке с обманщицей, заявляющей, что Мег здесь. Долгие годы он пытался похоронить свои чувства, но сейчас из самых глубин души скорбь вырывалась на поверхность.
Даже если теоретически допустить, что Дестини видит некоего ребенка по имени Мегги, то просто невозможно, чтобы это была его сестра.
Морган запечатал эту мысль за семью замками и пошел вверх по лестнице за Дестини, наблюдая совсем иное захватывающее видение — ее чудесную задницу на уровне глаз, что настраивало его совсем на другой лад.
С каждой ступенькой все отчетливее становилась волнующая мысль: одна кровать, одна кровать, одна кровать. Эта мысль с каждым шагом гремела в голове все громче, как на последнем пути у приговоренного к электрическому стулу. Хотя в сложившихся обстоятельствах можно было смело говорить об электрической кровати.
Призраки? Не помеха, потому что их просто не существует.
Эмоции? Тоже. Нужно всего лишь не дать им одержать верх.
Обреченность? Что ж, он много лет живет с ней. И проживет столько же.
Но потребность любить кого-то, самая банальная потребность быть рядом с кем-то — Господи, как же ему этого хотелось! Не просто уложить Дестини в постель, а научиться у нее, перенять хоть капельку ее задорной отваги, чтобы найти в себе силы разрезать без сожалений на куски ту ношу без названия, которая грозила поглотить его жизнь.
Почему его так очаровала одна из практически идентичных тройняшек? Она выглядела так же, как Хармони и Сторм, но только Дестини, смелая и загадочная, умела дергать жизнь за ниточки, как разноцветные воздушные шары с гелием, или улететь с ними к яркой радуге, озаряющей облака. Ему нужна была именно она. И только с ней он хотел воспарить к этим облакам.
Она выводила его из себя, но в то же время никогда и ни с кем ему не было так весело. И она оказалась совсем не такой уверенной в себе, как он думал. Сегодня Морган краем глаза заметил ее уязвимость, когда она, отшатнувшись от него на причале, обняла себя руками.
Он узнал в ней внутренние поиски самой себя по тому, как она хваталась, по его мнению, за соломинку. Узнал, потому что внутри него жил близнец этого стремления. Не самый удачный выбор слов, зато уместный.