Может быть, каким-то образом каждому из них удастся обнаружить смысл своего существования, переплести свои пути и стать друг для друга манной небесной… С той же вероятность, с какой его мать примет его таким, какой он есть, смирится с его решением стать архитектором и прекратит вечно донимать по этому поводу.
Ну да, а свиньи научатся летать и не гадить с попутным ветром.
Моргана бесило, что его мысли крутятся вокруг одной только Дестини.
Дестини. Судьба. Карма. Провидение, хотя, конечно, далеко не божественное. Как ни назови, он узнал ее с первого взгляда. Узнал как ту, что подходит ему, словно недостающий кусочек в мозаике его жизни. В запутанной, огромной, бесполезной мозаике, половину осколков которой давным-давно выбросили в мусор.
Через две секунды после самой первой встречи они уже оценили друг друга, окружили себя стеной недоверия, и каждый насмехался над словами другого. Должно быть, так и проявляется влечение в самом начале. Или страх ему поддаться. Вся жизнь Моргана состояла из таких моментов.
Так в чем же дело? Во влечении? В неприязни? А может быть, в зависти? Он сразу уловил связь между тройняшками и завидовал с отчаянным сожалением, потому что сам потерял такую же, когда не стало Мегги.
Морган смеялся над Эйденом и Кингом, когда они выбрали себе по тройняшке. Но теперь, черт бы все побрал, он сам мог смело показать пальцем на Дестини и сказать, что этот клон принадлежит ему. Однако и Эйдена, и Кинга с сестрами Дестини связала любовь. И не просто любовь, а любовь, которая привела к законному браку. А для Моргана это не вариант. Да и кому он такой нужен?
Точно не Дестини.
Он мог допустить, что между ними завяжется интрижка. На основе похоти. Той самой, которая овладевает любым мужчиной, чья жизнь в этом смысле похожа на выжженную пустыню. Низменная и грязная похоть, которую может утолить только такой же низменный и грязный секс. Временное решение проблемы. Что вполне приемлемо.
Секс ради забавы. Интересно, понравится ли такое Дестини? Наверное, не самое подходящее время заводить об этом разговор, когда на них обоих злорадно уставилась единственная в доме кровать.
— Я могу спать здесь, — предложила Дестини, когда они вошли в первую попавшуюся по пути спальню. И все-таки надеяться, что на его молитвы наконец ответили, было бы слишком. Она с любовью провела рукой по красивому медному изголовью. — Мне нравятся старые кованые кровати.
— Ты хочешь спать здесь?
— Еще бы. Кровать потрясающая. — Она надавила рукой на матрас, явно не задумываясь о том, что ее задница опять маячит у Моргана перед глазами. — Красивая и мягкая.