— Поэтому вы до сих пор здесь?
— Я хотел, чтобы меня похоронили рядом с ней, но мне кажется, я здесь не только поэтому. Полагаю, ангел знает, но она не разговаривает. По крайней мере, со мной.
Дестини перевела взгляд на девочку:
— Это ваша дочь?
— У меня не было детей, — в голосе смотрителя послышалась печаль. — Меня зовут Гораций.
— А меня Мегги, — подхватила девочка. — Я здесь с братом. Он должен вспомнить.
— Привет, Мегги, я Дестини. Значит, Гораций — твой брат?
Мегги отрицательно замотала головой, и закачались детские косички.
— Что ты сказала, Дестини? — спросил Морган. — Отсюда плохо слышно. — Он пригнулся под веревкой и, выпрямившись, уткнулся лицом в ее трусики. — Желтые, — произнес он, распрямляя их на веревке. — Похоже, твое белье от меня в восторге.
Мегги захихикала, но Дестини собственными глазами видела, что Морган ее не слышит. Девочка смотрела на него с полуулыбкой, приподнимавшей один уголок ее рта и так похожей на улыбки Моргана, что Дестини просто не могла не заметить сходства. Повернувшись к неожиданному соседу, она поинтересовалась:
— Ты постоянно приезжал сюда с шестнадцати лет и ни разу не видел ни одного призрака?
Он поднял и опустил руки.
— Вы с сестрами все время за призраками гоняетесь?
— Ни за кем мы не гоняемся. Они сами нас находят. К тому же эти призраки не плохие, как те, что были в замке Пэкстона.
— Эти? По-твоему, здесь есть призраки? — Морган потер мочку уха. — Никогда не думала написать руководству канала «Sci Fi»[11]?
— Эти призраки настроены дружелюбно. А Мегги вообще ребенок.
— Мегги? — Морган побледнел, на его лице дернулся мускул. Он отшатнулся от Дестини, словно повинуясь какому-то инстинкту, который требовал оказаться как можно дальше от нее. — Кто тебе рассказал?
— А кто мне мог рассказать? — Она понятия не имела, о чем вообще речь, но надеялась, что получится вытащить из него еще что-нибудь.
Он сжал кулаки, обдумывая ее вопрос, и наконец сказал, хотя скорее самому себе:
— Никто. Никто не знает.
— Ну вот. Может быть… я и правда экстрасенс. Может быть, я действительно вижу призраки. — Дестини тяжело было видеть, как от одного упоминания имени Мегги сердце Моргана пронзила боль.
— Не может быть, — проговорил он. — Я разговариваю во сне? Ты поднялась наверх перед ритуалом, так?
— Если ты предпочитаешь так думать, то да, конечно, — отозвалась Дестини, — ты говоришь во сне. Ты сказал «Мегги» и «шнудель».
Морган пронзил ее взглядом, но не смог понять, серьезно она или нет.
А Дестини готова была держать пари, что именно эта девочка когда-то хотела завести шнуделя. В глазах Мегги, девочки-призрака, читалась та же мука, что и в глазах Моргана. Разрывающая душу на части боль. Невыразимая скорбь, длиной в целую жизнь.