Ева холодно взглянула на него.
– В этом нет необходимости, Эйдан, – ответила она. – Я не позволю тебе разыгрывать деспотичного мужа. У меня был выбор – или думать только о собственном счастье и ждать любимого, или думать о счастье других и выйти за тебя. Я выбрала тебя. Если бы вернулось прошлое и я оказалась бы в том же положении, я снова выбрала бы тебя. Я сделала выбор и буду ему верна. Не ради Бедвинов, а ради собственного самоуважения.
Эйдан коротко поклонился.
– Не будем больше это обсуждать, – сказал он. – Спокойной ночи.
Бледная, с упрямо сжатыми губами, Ева смотрела, как он, повернувшись, уходит в свою спальню. Ничего будто бы не изменилось. Ничего – и все. Одно дело жениться на ней, когда брак ничего не менял в ее жизни, кроме того, что она смогла сохранить свой дом, свои деньги и своих драгоценных подопечных. И совсем другое знать, что он, Эйдан, разрушил ее мечту о безграничной любви. Ева не из тех женщин, которые легко теряют невинность. И она, должно быть, страстно любила и всей душой стремилась к браку с любимым. Эйдан неделю спал с ней и получил полное удовлетворение от их близости, от нее самой, но, неизвестно почему, в нем пробуждались какие-то чувства. До этого дня он не осознавал, что это была не только физическая близость, по крайней мере для него. Эти ночи доставили наслаждение и Еве, в этом он не сомневался. Но для нее это скорее всего было телесным наслаждением, полагал он. А ее сердце все это время стремилось к любовнику, который к ней вернулся с опозданием.
Сознание этого возмущало его, вызывало отвращение. Унижало его… И причиняло боль.
Эйдан закрыл за собой дверь и увидел, что он не один.
– Я, кажется, сказал, чтобы ты не ждал меня, – с раздражением заметил он. – Я в состоянии сам раздеться и лечь в постель без твоей помощи, Эндрюс.
– Знаю, – признался денщик. – Но вы разбрасываете одежду как попало, и мне приходится долго разглаживать и отпаривать ее. Уж лучше я не посплю лишние полчаса.
– Черт бы побрал твой наглый язык, – сказал Эйдан. – Не знаю, почему я держу тебя. Да не стой ты с видом мученика, а помоги мне снять мундир. Те, кто придумывает военную форму, должны носить ее сами и стоять в ней на передовой во время боя. Это послужило бы для них уроком, если б они выжили.
Он решил, что сегодня будет спать один в своей постели, как и всю оставшуюся жизнь. Он больше не пойдет к Еве. Он просто не может, не в силах снова дотронуться до нее.
Эйдан совершенно упал духом.
* * *
Ева сидела над своим очередным письмом. Ей столько всего предстояло описать, что она просто не знала, с чего начать. Но вместо радостного возбуждения, с которым, как предполагала, она будет писать это письмо, она принялась за него с тяжелым сердцем и полными слез глазами. Она не смогла выплакать их все этой ночью, когда легла спать в одиночестве.