– Идем на мостик! – позвал Книжник.
– Что мне там делать? – отозвался Герцог.
– Так только ты местный, а мы фарватера не знаем.
– Так и я не моряк. Не того ты о помощи просишь.
– Разберемся! – бодро сказал семинарист. – Главное – ввязаться в бой, а бой покажет!
– Слова Наполеона? – усмехнулся Герцог, следуя за остальными. – Помнишь, чем кончилась его жизнь по этому принципу? Дочитал до конца эту книгу?
– Зато это была жизнь, достойная книги! – парировал Книжник.
Так, перекидываясь ничего не значащими фразами, они добрались до мостика. Зигфрид был уже здесь – на том самом месте, с которого Кэп толкал свою страшную речь. Вест критически осматривал массивный железный штурвал и непонятные органы управления.
– Что со всем этим делать? – спросил он. – Разберешься?
– Не знаю… – проговорил Книжник, осторожно касаясь странного аппарата с большой рукоятью и красной стрелкой напротив истертых надписей. Название аппарата с трудом всплыло из глубин памяти. – Машинный телеграф, что ли?
Он дернул рукоять вперед, назад. Устройство издало веселый звенящий звук. И тут же откуда-то донесся искаженный, как из могилы, голос:
– Эй, кто там на мостике?
Семинарист с трудом узнал голос Тридцать Третьего.
– Не понял, – сказал Зигфрид, озираясь. – Откуда звук-то идет?
– Раструб видишь? – Герцог постучал костяшками пальцев по изогнутой латунной трубе, одним концом уходящей в глубину палубы, другим – расширявшуюся на уровне рта. – Переговорная труба. Хочешь что-то сказать другу? Пожалуйста!
Книжник припал лицом к трубе, закричал:
– Мы на мостике! Что делать дальше?!
– Что угодно, только не орать мне в ухо! – пробубнила труба. – И не надо дергать машинный телеграф – лучше словами скажи, чего надо.
– Так что делать-то? – уже тише повторил Книжник. – Нас, похоже, к берегу сносит… О, черт!
– Что там еще такое?
Книжник ответил не сразу – он беспокойно разглядывал затянутую туманом линию берега, откуда в сторону «Железного тарана» уже ползли шлюпки, полные вооруженных людей.
– Ходу давай! – отодвинув семинариста, крикнул в раструб Зигфрид. – За нами уже выехали!
– Как же это будет… – Книжник постучал себя по лбу, лихорадочно пытаясь вспомнить нелепую и в то же время звучную фразу, уместную в такой ситуации. – Вот! Полный вперед, Три-Три! Самый полный!
Легко сказать – «полный вперед». Это только в воображении семинариста пароход с легкостью срывался с места, взрезая синие волны и оставляя за собой густые пенные буруны. В реальности же рифленое железо под ногами затряслось, заходило ходуном, и к дыму из трубы прибавилась тугая струя пара, вырывавшаяся из какой-то щели с подозрительным и опасным свистом.