– И что? – Книжник сглотнул. Хоть он и не верил этому человеку, но что-то жуткое, безысходное было в его рассказе.
– И ничего! – старик понизил голос, чуть придвинувшись к Книжнику. – А я не какой-то земледелец, никогда не поднимавший носа от своего клочка грязи, – я прошел через ад. Я знаю, как ориентироваться на местности, как не вляпаться в Поле Смерти или в радиоактивное пятно, как не нарваться на голодных хищников или вооруженных бродяг. И я тебе точно говорю – это место проклято.
– Что значит – проклято?
– А это значит, что оно закрыто. Замкнуто на себя – как петля Мебиуса. Знаешь, что это такое?
– Конечно. Я же учился в Семинарии.
– Вот и я учился. И готов поклясться, что здесь что-то не так с самим пространством. Куда бы ты ни шел из Кенигсберга, ты придешь назад к Кенигсбергу. И выхода нет.
– Но даже если это так… – Книжник недоверчиво пожал плечами. – Почему тогда никто здесь не говорит об этом?
– Вот! – старик значительно поднял указательный палец. Выглядел он слегка захмелевшим. – А почему никто не говорит об этом?
– Я понятия не имею, – начиная раздражаться, сказал Книжник. – Может, не хотят?
– А может – не дают?
– Кто не дает?
– Если бы я знал, я бы давно упал к ним в ноги и умолял, чтобы меня выпустили из этой западни. Но я не знаю, кто они, – если это действительно разумная сила, а не какой-то идиотский закон природы. Может, мы вообще – в каком-то огромном Поле Смерти и давно уже умерли, а происходящее – всего лишь последний сон умирающего воображения? Спросишь, как я дошел до такой мысли? А ты спроси об этом местных – они просто не поймут, что ты имеешь в виду. Они все больше напоминают мне кукол, играющих свои роли в этих старинных декорациях…
Книжник разглядывал этого странного человека и пытался убедить себя, что тот просто несет ахинею. Но не получалось. Старик явно понимал, о чем говорил. Вот и сейчас он как будто прочитал его мысли.
– Я не буду ничего доказывать, – глухо сказал этот поседевший «семинарист». – Ты кремлевский семинарист, ты молод, ты сумел добраться до этих мест – значит, у тебя есть силы разобраться во всем этом. Если, конечно, тебе дадут разобраться.
Старик замолчал, как-то быстро сник.
– А звать-то вас как? – запоздало спросил парень.
Но старик уже ссутулился, опустил голову и задремал над столом. Обескураженный Книжник поднялся и пересел назад, к Зигфриду.
– Что за дед? – поинтересовался воин.
– Кремлевский, – коротко ответил Книжник.
– О как! – вставил Тридцать Третий, вокруг которого дремали насытившиеся дети. – Кремлевский – здесь? Чего хотел?