— Приехали! — сообщил эльф и, заглянув под клапан внутрь фургона, мерзким, приторным голосом произнёс — Таверна подана, господа хорошие. Выметайтесь п-жалста,
— Цвет Аметиста, — прочитала Баронесса название на вывеске изображавшей крупный, стилизованный, драгоценный камень, водружённый на лежащую на кровати, поджаренную курицу.
Странные буквы, чем-то похожие на греческий алфавит, показались мне простым набором ничего не значащих символов. Что бы там не говорил Гуэнь о наложенном на меня лингво-заклинании, видимо, читать местные книги я всё же не мог.
Аккуратно высвободив руку из объятий, всё это время буквально висящей на мне, Мари, я спрыгнул на брусчатку. Ещё раз, внимательно, посмотрев на вывеску, отметил, что фигурно вырезанная из доски курица натурально дымится, распространяя вокруг себя ароматы свежеприготовленного блюда, от которых рот сразу же наполнился голодной слюной.
— Игорь, ты куда? — удивлённо окликнул меня контрабандист, забыв даже приставить к моему имени свой уважительный суффикс «-им» которым он обычно награждал всех встречных и поперечных мужчин в присутствии Баронессы Мари.
— Пойду, прогуляюсь, — неохотно буркнул я, не оглядываясь. — Вы пока размещайтесь.
— Ладно… — после недолгого молчания ответил эльф. — Тебе отдельную комнату снимать или?
— На твой вкус, — бросил я, ускоряя шаг.
Господи — как же мне тошно! Какая разница, какую комнату мне снимать? Да я на коврике под дверью вполне могу выспаться. Неужели не видно, что мне всё равно! Мне будет пофиг, даже если вы сейчас соберётесь и свалите нахрен, прихватив с собой всё своё брахло и телегу в придачу! Задолбали! Я человек терпеливый и компанейский, но за последние сутки эти люди… Да пошло оно всё!
Задумчиво провожающий меня взглядом умных глаз мутант гобик скрылся за углом, а я шёл куда глаза глядят по каменным улицам Здрашича, продираясь сквозь выплеснувшуюся на них шумную человеческую массу. Купил за пару медных монет у торговца большую высушенную тыкву, наполненную чем-то кисло-сладким и алкогольным. Выбив закрывающую горлышко пробку, присосался к ней и сразу же ополовинил не чувствуя ни вкуса, ни запаха ни эффекта.
Я понуро бродил под серым небом чужого мира, по шумным кварталам и проспектам незнакомого города и с каждым шагом на мою душу опускалась такая тоска по родному дому. Вот сейчас тай же пройти по Арбату, выйти на Арбатскую площадь и медленно пройдясь по Воздвиженке и перейдя Моховую, мимо Манежа, добраться до Александровского сада. Постоять возле Вечного Огня, чтобы обогнув Троицкую башню Московского Кремля оказаться на Красной площади, а затем…