Может быть, я попал к остаткам рассеянных по Сирии боевиков-туркаманов? Те вроде совсем дикими были. Хотя откуда им взяться на границе с Иорданией? Или ещё к какой-нибудь мелкой, окончательно спятившей на почве религии группе сектантов.
Но, что бы я ни думал, смотали меня вполне грамотно. Я мог шевелиться, даже попробовать встать, но при любом движении рук верёвка немедленно пережимала мне шею.
Плохо. Значит, для начала мне нужно было заняться, именно стягивающими запястья путами. Подтянуть их ко рту и попробовать перегрызть зубами не получилось. Под мышками на манер оперативной кобуры была протянута ещё одна петля и похоже, что давящий на горло узел был общим для обеих верёвок.
Странно всё это. Не знаю, для чего было так заморачиваться, ведь проще всего смотать кисти за спиной. Нет — я, конечно, человек просвещённый и даже в курсе, что в древней Японии существовала целая школа связывания пленников, позволяющая превратить человека в живой аналог копчёного окорока с затейливой оплёткой. В каждом втором аниме показывают нечто подобное. Но здесь было, что-то другое.
Сложная с виду спутка, казалась довольно странной и возможно являлась домашней заготовкой какого-нибудь Саида, привыкшего вязать подобным образом местных баранов. Хотя, зачем арабу душить бедных бяшек — оставалось для меня тайной.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выдохнул его, затем повторил ещё пару раз пытаясь прочувствовать пределы натяжения, слегка вывернул плечо и резко просунул один из локтей, между перекрещивающимися верёвками на груди. Петля немедленно сдавила мне горло, но дело уже было сделано. Освободить второй локоть оказалось значительно проще, а уже через пару минут, развязав, наконец, нашейный узел я разминал затекшие запястья. Снять с ног колодки оказалось вообще плёвым делом.
Повозку тряхнуло. Затем ещё разок и рядом с её бортом кто-то истошно заверещал. По ткани тента расплылась длинная красная полоса, словно кто-то брызнул на неё томатным соком или вишнёвым вареньем. Вот только сомневался я, что терроюги, насмотревшись американских комедий, кидались друг в друга пирогами и обливались сладким нектаром.
Крики, стенания и вопли недвусмысленно намекали на то — что это совсем не гуляния по случаю удачной поимки пленников. Либо праздник внезапно перестал быть таковым.
Там, за пределами повозки, кто-то кого-то активно резал. Вот только, как-то непривычно, при этом, выглядело, полное отсутствие криков «Аллах Акбар» и дикой пальбы из автоматического оружия. Я не такой уж большой знаток арабского языка, но за время моей службы в Сирии я успел изучить краткий разговорник, да и с местными общался немало.