Вот они и отправились петь серенады одной из прекрасных дам, супруге не кого-нибудь там, а самого коменданта речного порта. И надо же было случиться такой оказии, что именно в тот вечер, именно этой прекрасной даме пришел петь серенаду влюбленный капитан Родригес.
Пел он, надо признаться, вполне сносно, и бас был весьма хорош — хоть и совершенно не соответствовал заурядной внешности. Даже успел закончить пару куплетов, прежде чем под балкон дамы явились студиозусы под водительством Тоньо. Его, юнца семнадцати без малого лет, обуяла высокая страсть к прекрасной донье Эмилии — что донья замужем и старше него аж на три года, его ничуть не смущало. Это, право, такие мелочи перед вулканом чувств!
Влюбленный идальго тоже был мелочью, о чем ему Тоньо великодушно сообщил, предложив убраться и выпить в ближайшем трактире за здоровье ее величества.
Дон Хосе, разумеется, отказался и потянулся за шпагой. Мало того, он имел неосторожность припугнуть нахальных студиозусов своим высоким положением. Вот это он сделал зря. Потому что Тоньо стало вдруг невыносимо смешно… ну да, третий кувшин кальвадоса был лишним… не суть.
Капитана позорно разоружили, порезали завязки на его новеньких бархатных штанах и отправили вон. При этом Тоньо издевательски — вежливо посоветовал ему никогда не задавать вопросов «да кто вы такой?» и «как вы смеете?» благородному дону Альваресу де Толедо-и-Бомонт, а то можно нечаянно остаться не только без штанов.
Серенаду он так и не спел. Кальвадос подвел. Да и дама была не в настроении — захлопнула окошко, едва только благородные доны начали свой неблагородный спор.
А теперь этот вот мелкий идальго, опозоренный перед прекрасной доньей Эмилией — его капитан.
«Чтоб вам икалось, дядюшка!» — подумал Тоньо, представляясь по всей форме и оценивая злорадный блеск капитанских глаз. Этот блеск, как и издевательская вежливость тона, обещали благородному дону Альваресу де Толедо-и-Бомонт незабываемое морское путешествие и бесподобные уроки смирения и служения.
Что ж. Если отец Кристобаль посчитал, что это необходимо — так тому и быть. С такой мелочью, как капитан Родригес, Тоньо уж как-нибудь справится. В конце концов, его не раз кусали клопы, когда доводилось ночевать в придорожных тавернах. Ничего, не умер. Даже не злился — ни на себя, ни на клопов.
А капитан Родригес не выдержал, торжествующе ухмыльнулся:
— Вы не представляете, лейтенант Альварес, как я счастлив вашему назначению на «Санта-Маргариту»!
Поверьте, я сделаю все возможное, чтобы вы стали настоящим морским офицером, достойным флота ее величества.