От неожиданности Тоньо выпрямился, треснулся затылком о притолоку и длинно выругался, поминая святую каракатицу, якоря и чей-то жирный зад. Выбравшись из потайного хода, он быстро поцеловал рухнувшую от облегчения в кресло Анхелес, забрал из ее рук свою сорочку и раскрыл дверь. За порогом переминался с ноги на ногу и что-то быстро бормотал верный Берто.
— …его сиятельство требует вас немедленно в Малагу! — вычленил Тоньо главное из сумбурной речи Берто.
Заметив в его руках трубочку письма, выхватил, сорвал печать и махнул идальго, чтоб не отвлекал. Тут же рядом с ним явилась свеча — в руках доньи Анхелес, вот умница — и осветила четкие летящие строки.
Герцог Альба приветствовал своего достойного отпрыска и сообщал, что у того имеется последний шанс избежать королевского гнева, буде отпрыск явится в Малагу за две недели до начала праздника святой Исабель и встретит ее величество как подобает наследнику рода Альба, а не продолжит прятаться в Севилье под дамскими юбками, словно трусливый плебейо. Так же отпрыску долженствует проследить за подготовкой Алькасабы де Малага к приему ее величества, разместить гостей, список коих находится у дона Бертрано, и развлекать оных гостей до прибытия королевы и герцога Альба. Разумеется, отпрыск также может пригласить своих благородных друзей погостить в Алькасабе на время празднования. Герцог также надеется, что его отпрыск достаточно повзрослел, чтобы осознавать свой долг перед семьей и вести себя достойно своего положения. Герцог считает, что трех месяцев каникул любимому сыну вполне хватило, чтобы оправиться от морских приключений и приступить к тому, для чего он был рожден.
Также герцог с радостью сообщал, что Пресвятая Дева в милости своей явила чудо и помогла ее сиятельству Марии Соледад благополучно разрешиться от бремени. Родился крепкий здоровый мальчик, настоящий Альба.
Ее величество Изабелла оказала новорожденному честь и стала его крестной матерью, наделив юного дона благочестивым именем Себастьяно. Ныне герцогиня Альба и дон Ренато Себастьяно Альварес де Толедо-и-Бомонт пребывают в добром здравии и просят своего сына и брата вознести благодарственную молитву Пресвятой Деве.
Под конец герцог заверял сына в своей вечной родительской любви.
Дочитав письмо, Тоньо недоуменно поглядел на Берто.
— Матушка родила?! Ей же сорок три года!
Толстяк опустил глаза и пробормотал что-то про чудо Господне, неисповедимые его пути и опасность для рода Альварес де Толедо всего лишь одного наследника, к тому же герцог так волновался, когда вы, мой господин, были в плаванье…