— Никогда.
— Ах, Ариэль, ведь я придумала тебя, придумала эту любовь. Ты не раскрылся мне, я люблю всего лишь образ, правда?
— Света, перестань, я больше не могу тут находиться.
И он пропадает. Так каждый раз. Я встаю, вновь подхожу к окну, ночь обнимает меня как малое дитя. Город мерцает огнями окон, они говорят:
— Ты не одна страдаешь бессонницей. И тут есть одинокие люди.
Город старается утешить.
«Ну что ж, — говорю я себе, — больше времени для работы. А она очень требовательная дама. Все к лучшему».
— Если к лучшему, — говорит проезжающая внизу машина. — Почему ты до сих пор возвращаешься?
Моя квартира. Пустая, как воображаемый гостиничный номер. Тяжелое дежурство, после которого я как пьяная приплелась домой. Голова гудит и слипаются глаза от усталости, хотя мозг прокручивает вновь и вновь последнюю операцию, пытаясь вспомнить, закрыла ли я кровоточащий сосуд или пациент проснется утром с огромной гематомой или чего похуже.
Хватит. Пустой холодильник смотрит виновато неоновой лампой. На пельмени нет сил, ограничиваюсь ломтем хлеба с маслом и чашкой горячего чая. Сегодняшний день ничем не отличается от того, что был год назад до появления эльфа. Что в моей жизни осталось от мимолетного гостя?
Как всегда, внезапно и неотвратимо, как цунами, накрывает тоска по Ариэлю. Он принес так много, а забрал еще больше.
За моей спиной не раздается шагов. Эльфы ходят бесшумно, эльфы всегда возвращают долги.
— Я вернулся за тобой, Света.
Я поворачиваюсь, вбираю в себя яркий свет зеленых глаз, прохожусь взглядом по острым скулам, резко очерченному подбородку, белым одеждам до пола с серебряным шитьем. Он стал другим — в последний раз я видела его неимоверно худым с запавшими глазами, а теперь передо мной царственный муж с высоко поднятой головой. Ариэль протянул мне руку, я спрятала свою между колен.
Я опустила глаза, закусив губу. Он столько раз отталкивал меня в грезах, что глядеть на него стало невыносимо. Ариэль ни в чем не виноват, он заслуживает приветливой встречи, но что поделать, если я не могу совладать с эмоциями? И сколько бы я не боролась, предательский вопрос все равно срывается с губ:
— Почему?
— Света, увы, здесь у меня квота всего на один вопрос и один ответ. Сначала спрошу я, а потом ты. Ты пойдешь со мной?
Пойду ли я? Оставлю ли все, что я знаю: любимых, родных, незнакомых больных, которых мне предстоит спасти, чтобы последовать за ним? Я пробовала жить без него, человеческое сердце многое способно забыть, но, наверное, Ариэля — нет.
— Да, — вот был мой ответ. И опять тот же вопрос: — Почему?