Вор и следователи — вещи несовместные. Враги, осуждённые пребывать по разные стороны черты.
Но всё дело было в том, что стоило мне взглянуть в его глаза, и я поняла, что отныне моя сторона — там, где бьётся его сердце, звучит его голос и спорит с вечностью его скрипка.
Через две недели будет очередной аукцион, и вскоре он — через десятых лиц, естественно — узнает об очередном нечистом на руку богаче, купившемся на престиж, но не имеющем ни малейшего понятия об истинной ценности сокровища, попавшего в его руки: не видящего его красоты, пропитывающей его Истории.
Эх, Лёшка, Лёшка… Соловей мой, разбойник и ночной певец…
— Утешаю себя только тем, — всё-таки произнесла я, — что я всё равно тебя поймала… в каком-то смысле.
— Ещё бы! Оковы обручального колечка куда прочнее тюремных наручников, чтобы ты знала. В старину так точно были, а нам стоит брать пример с наших славных предков, — он поймал мою руку. Поцеловал вначале её, а потом кольцо с крупным бриллиантом на безымянном пальце. — Не помнишь, на чём мы остановились утром?
— Папагено, — мигом приуныла я.
Склонив голову набок, какое-то время он созерцал моё лицо. Потом улыбнулся — мягкой улыбкой кота, запертого на ночь в молочной лавке.
— И это тоже, — согласился он, подхватывая меня на руки. — Но чтобы иметь возможность принести тебе кофе в постель, сначала надо тебя туда уложить.
Марина Ли
ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН
Изнурительный день, полный бесконечных тревог, закончился в душе. Я повесила на крючок халат, положила на деревянную скамеечку сумочку с бельем и косметикой, завернулась в полотенце и на цыпочках вбежала в пустой гулкий зал с душевыми ячейками.
Я не слышала скрипа открываемой двери, но успела почувствовать, как холодок сквозняка метнулся мне в ноги, а затем мою талию обхватили сильные руки, и теплое дыхание коснулось моего уха:
— Ты должна мне, — сообщил Арсений и переместил свои ладони до моих подмышек, от чего сердце моментально ухнуло с места в галоп.
— Должна? — я стукнула его по рукам и оглянулась. — Тебе?
— А кому же еще? — он позволил мне развернуться в кольце своих рук и хитро блеснул глазами, втянув нижнюю губу и прижав ее зубами. — Я же делился с тобой водой в мужской день.
Я смутилась, потому что вспомнила о том, как мы столкнулись с ним здесь в самом начале нашего знакомства. О жарком взгляде, о каплях воды, стекающих по смуглой коже, о губах, нетерпеливо дрожащих на расстоянии, слишком далеком для поцелуя…
— О, вижу, ты тоже помнишь о той ночи! — он мечтательно заломил бровь и прошептал едва слышно:
— Надо обновить воспоминания.