Наивное бесстыдство или находчивость собеседника тому причина, но я вдруг улыбаюсь в ответ — благосклонно и призывно.
* * *
На застекленной террасе лишь чуть холоднее, чем во дворце. За незримой преградой в сиянии разноцветных фонарей парят крупные снежинки. Небо темно и беззвездно, зависшие в воздухе огни рисуют по нему палитру света, от алого до темно-синего. Не меньше сотни фонарей, и каждый следующий на тон темнее предыдущего. Словно какой-то чудак мазнул кистью, оставив радужный след на полотне ночи.
Будь рядом Элвин, мы бы поняли друг друга без слов. Просто сплели бы пальцы рук и стояли, любуясь, как снежинки опускаются, меняя цвет…
Риэн не такая плохая замена своему побратиму. С ним легко. Он болтает, перескакивая с темы на тему, рассыпается в комплиментах, смотрит восторженно и страстно. Он даже смешит меня, и я смеюсь вполне искренне. Шутки Риэна мало походят на язвительные остроты Элвина, они жизнерадостны и полны любви к миру, как он сам.
С ним даже интересно. Возможно, потому, что в основном мы беседуем обо мне. Нет, я не наивная дурочка и понимаю, что на моем месте могла быть любая женщина. Цена таким комплиментам — четверть пенни в день большой ярмарки.
И все же приятно.
— Почему вы носите ошейник, а не браслет? — шаловливые пальцы в нарушение всех границ поглаживают черную полоску на моей шее и как бы невзначай касаются кожи. — Как рабыня.
Надо бы возмутиться, но мне слишком хочется восхищенных комплиментов Риэна. Муж не балует меня красивыми словами, он не любитель говорить о том, что чувствует, и куда искуснее в насмешках, чем в признаниях.
— Потому, что я принадлежу Элвину.
— Как же так получилось?
Почти против воли рука тянется к ошейнику.
Не просто знак принадлежности моему мужчине и не просто символ рабского статуса. Творение злого чернокнижника, артефакт, заставляющий бездумно подчиняться приказам хозяина, если он того пожелает.
Я так давно ношу его, что уже не помню каково это — не чувствовать на горле мягкого, но властного охвата. Двадцать лет. Большую часть жизни.
Двадцать лет назад лорд-Страж купил меня у герцога Рино — моего отца. Увез из родной страны, надел ошейник. Странно вспомнить, как я его ненавидела…
Тогда мы оба не знали ни друг друга, ни о той особой связи, которую артефакт создал между нами.
Ошейник — наше благословение и проклятье. Причина, по которой я не старею. Причина, по которой мой мужчина не может жениться на мне — законы фэйри не дозволяют жениться на рабынях.
За бессмертие и вечную молодость нужно платить.
— Простите, я не хочу говорить об этом.