К тому моменту, как он закончил говорить, у меня сложилось мнение, что Ланиной будет сложно изменить то благоприятное впечатление, которое оставил у всех доклад Курбатова. Но я ошибся в своих прогнозах. За считанные минуты настроение собравшихся резко изменилось, она говорила в такой тишине, что казалось, что все, кто находился в этом кабинете, прекратили на время ее выступления дышать.
Такой резкой речи я от нее еще не слышал. Она не стеснялась в выражениях и называла все своими именами. Она говорила о том, что на комбинате создана система параллельного производства и сбыта продукции, организована целая сеть посреднических фирм не только в городе, но в Москве и за границей, которые занимаются поставкой изделий в обход концерна. Естественно, что вся получаемая от таких операций прибыль идет в карман организаторов этой системы. Все ждали, что она назовет фамилии, но Ланина почему-то медлила. Если она делала это сознательно, если это был тактический ход, то пауза у нее получилась просто замечательной. Курбатов уже не скрывал обуявших его чувств и смотрел на нее с откровенной ненавистью. У меня даже возникло опасение, что он может наброситься на нее прямо тут. И хотя я находился неподалеку от того места, где разыгрывались главные события, но пробраться туда, если вдруг что-то произойдет экстраординарного, сквозь стену плотно сидевших людей будет совсем не просто.
— Я считаю, что главный виновник всего того, что происходит на комбинате, является его генеральный директор Сергей Львович Курбатов, — громко провозгласила Ланина и оглядела зал. — Сегодня мною издан приказ о снятии Курбатова со своей должности. Помимо того, я намерена передать материалы проведенной проверки в прокуратуру для расследования его махинаций. На мой взгляд, мы имеем дело с уголовным преступлением. Временно исполняющим обязанности директора я назначаю Яблокова Павла Ивановича. Он прибудет на комбинат завтра. Прошу вас, Сергей Львович, в течение трех дней передайте ему все дела. После чего я запрещаю вам появляться на комбинате без моего разрешения. — Она снова посмотрела на собравшихся в кабинете. — На этом совещание заканчивается. В скором времени мы проведем общее собрание всего вашего коллектива, где я представлю нового генерального директора, а также изложу концепцию развития предприятия. Все свободны.
Не стану описывать всего того, что последовало после этих слов. Я видел перекошенное лицо Курбатова; он вскочил со своего места и, потрясая кулаками, что-то стал кричать. Но из-за всеобщего гула мне не удавалось расслышать ни слова. Но то, что это были угрозы, говорили и его интонации, и буквально перекошенное от ярости лицо.