Гарцев встал, и я в очередной раз подивился мощи его фигуры.
— До свидания, встретимся в Москве, — кивнул он нам на прощанье и вышел.
После его ухода минут пять мы сидели молча.
— Как вы думаете, что все это значит? — вдруг спросила Ланина.
— Он объявил вам войну.
Она кивнула головой.
— Вы полагаете, я должна была принять его условия?
— Это не мое дело.
— Но у вас же есть свое мнение.
— На одного опасного врага у вас стало больше.
Ланина вздохнула.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, но может быть вопреки тому, что вы думаете обо мне, я вовсе не стремлюсь ради того, чтобы сделать жизнь азартней, к увеличению числа своих врагов. Но я не могу принять его помощь, он действует, исходя из своих интересов. Он практически разговаривал с нами языком ультиматума. Его не интересует концерн, его заботят лишь собственные дела. А папа все время подчеркивал, что он работает на благо всех. Он не позволял им делать все, что они хотели. Поэтому-то он и стал им неугоден. Теперь Гарцев попробовал зайти с другой стороны. А когда у него ничего не получилось, он взбесился. Нет, я поступила правильно.
Словно ища у меня подтверждение верности своего решения, она посмотрела на меня. Я же не мог ничего сказать, кроме разве того, что тот лед, по которому мы до сих пор шли, был очень тонкий. А сейчас он стал еще тоньше.
И вновь мы находились в доме Ланиных, в доме, из которого мы уезхали и куда уже не чаяли возвратиться. Я оказался свидетелем встречи матери с сыном. Когда она сказала ему о гибели отца, Артур не заплакал, но я еще ни разу не видел таких взрослых серьезных глаз у ребенка, какие были в ту минуту у него. Мне кажется, что я до конца жизни не забуду их выражения.
Ланина снова удалилась от меня. Она почти не выходила из дома, живя добровольной затворницей, зато к ней приезжали целые делегации. Она погрузилась по голову в дела концерна, хотя я не представлял, в каком направлении движется ее мысль. Впрочем, у меня тоже были свои дела; например, меня интересовал вопрос, куда скрылся Курбатов? То, что он находится вне поле моего видения, вызывало серьезное беспокойство. Меня не покидало ощущение, что он в скором времени даст о себе знать. Вот только каким образом? К сожалению, на сей счет мой внутренний голос хранил упорное молчание. А жаль, мог бы и помочь.
Неожиданно я получил приглашение прийти в кабинет к Ланиной. Скажу честно: направляясь к ней, я чувствовал обиду Мне казалось, что после всего, что случилось, она могла бы уделять мне хотя бы чуточку больше времени. Когда я вошел, то увидел, что одно из кресел занимает Орехов. Я знал, что он вернулся из дальних странствий, но до сих пор мы еще не виделись.