— Помогите мне встать, — прохрипел банкир.
Курбатов протянул ему руку и помог встать. Барон с ненавистью посмотрел на лежащую громадную тушу Зайченко и внезапно пнул ее ногой.
— Этот мерзавец едва меня не убил, до сих пор не могу нормально стоять, внутри все болит после того, как он меня сжал своими клешнями.
— А вы сядьте, — посоветовал я.
Барон бросил на меня быстрый взгляд и последовал моему совету: сел в кресло.
— Полагаю, господа, коль мы уж тут с вами собрались вместе, то стоит поговорить друг с другом, — предложил я. — Тем более у меня накопились к каждому из вас уйму интересных вопросов.
— Хочу сразу развеять одно недоразумение, — сказал Курбатов, — мы встретились с Бароном тут случайно. Хотя нас всех троих привел сюда один след.
— «Сосьете рюсс»? — спросил я.
— Именно, — подтвердил Курбатов.
— Вот давайте и поговорим о «Сосьете рюсс», — предложил я. — Пусть каждый выложит то, что знает об этой компании. — Я выразительно посмотрел на Барона. — Я думаю, что Аркадию Яковлевичу должно быть много известно о ней. А потому предлагаю предоставить ему слово первым.
— А вот тут вы сильно ошибаетесь, многоуважаемый Александр Александрович. — Барон немного ожил и былые знакомые мне интонации снова зазвучали в его голосе. — Я действительно довольно давно узнал о существовании этой фирмы, но кому она принадлежит до сих пор не ведаю. Хотите верьте, хотите нет. Хотя не скрою, пытался проведать многократно. Но все сделано так, что очень трудно найти концы. Здесь работал явный профессионал.
— Я тоже только слышал об этой фирме, пару раз мои иностранные партнеры называли мне ее. Их интересовало, кто стоит за этой фирмой. Но что-либо выяснить у меня не было никакой возможности, — заметил Курбатов.
— Просто «Граф Монте-Кристо и партнеры», — подвел я итог короткому обсуждению. — Никто ничего не знает, хотя все слышали.
Я раздумывал: говорят ли правду мои собеседники? Если судить по их интонациям и виду, то, пожалуй, они не лгут. Но можно ли доверять такому аргументу?
— Нам нужно допросить вот этого месье, — вдруг усмехнулся Курбатов и слегка пнул носком ботинка все еще лежащего без сознания Зайченко. Однако этого небольшого прикосновения оказалось достаточным для того, чтобы он стал бы приходить в себя. И тут я понял, что совершил огромную оплошность, которая состояла в том, что пока он был в беспамятстве, я не связал ему руки и ноги. Зайченко внезапно вскочил, быстро оглядел нас всех. Я стоял как раз на его пути к входной двери. На меня-то он и помчался. Я попробовал задержать его, но это было все равно, что пытаться остановить взлет самолета, повиснув на его крыле. Одним ударом я был отброшен в сторону и полетел к стене. Если бы Зайченко захотел, он бы мог сделать со мной все, что было его душе угодно. Но у него были иные намерения, он стремительно выскочил из квартиры. Я же морщась от боли, стал подниматься. И внезапно замер от изумления: прямо перед моими глазами находилась та самая картина, что была на фотографии, найденной в кармане киллера.