Орехов продолжал производить на стуле маятниковые покачивания и издавать причитания. Я грубо взял его за плечо и резко поставил на ноги. Он явно не ожидал от меня таких действий, и его глаза отразилась растерянность. Я же сунул ему пистолет прямо под нос.
— Ну, вот что, — сказал я, — либо ты сейчас выложишь все, либо я тебя отправлю к праотцам. Пора кончать этот спектакль. — Весь этот небольшой текст я постарался произнести как можно более устрашающе. И мне показалось, что он поверил, что я готов выполнить свою угрозу. В школе и в институте я участвовал в любительских спектаклях и теперь мне пригодились способности лицедея.
— Прошу вас не надо, я расскажу, — пролепетал он. Судя по всему он испытывал настоящий страх.
— Давай. Кого ты так сильно боишься?
— Разве вы не понимаете, Гарцева. Это страшный человек, он уничтожит любого, кто стоит на его пути.
— Значит, это он поставил тут аппаратуру?
Орехов отрицательно покачал головой.
— Не он, — искренне удивился я. — Кто же тогда?
— Барон. Он хотел знать все, что происходит в доме Ланиных.
Гарцев и Барон действуют заодно?
— Не всегда, порой им трудно договориться. Они слишком разные люди.
«Это он верно подметил» — подумал я.
— Выходит, Гарцев не знает про эту аппаратуру?
— Нет, не знает.
Я отпустил Орехова, он без сил рухнул на стул.
— Теперь мне конец, — в очередной раз простонал он.
Я никак не отреагировал на эту реплику. Внезапно он встрепенулся.
— Вы ничего им не скажите?
— Кого вы боитесь больше: Барона или Гарцева?
— Обоих, — честно признался он.
— Предположим, я ничего не скажу им, но при этом меня интересуют два вопроса. Первый: какую пользу я извлеку из своего молчания? И второй: что делать с этим имуществом? — я кивнул на аппаратуру прослушания. — Не оставлять же ее здесь. Я вовсе не желаю, чтобы Барону становилось бы известно все, о чем говорят в доме Ланиных.
— Ну, поймите, для меня это конец.
— Я пристально посмотрел на Орехова.
— Вы сидите у него на крючке?
По лицу Орехова я понял, что моя догадка верна.
— Не спрашивайте, умоляю вас, не спрашивайте, — патетически воскликнул он.
— Ну что вы, Илья Борисович, у нас же ночь откровений. Вы уже столько сказали, давайте завершим признания, чтобы больше не возвращаться к этой скучной теме. Говорите: чем вас зацепил Барон?
— После того, как я вам скажу, Ланина меня немедленно уволит, — грустно пробормотал Орехов.
— И будет права. Уже за одно это, — я кивнул головой на аппаратуру, — вас следует не только уволить, но и запрятать туда, куда прячут людей за подобные деяния. Чем больше вы расскажите, и тем больше у вас шансов выпутаться из этой истории. Вы должны понимать, Илья Борисович, что в предполагаемой схватке необходимо выбрать, на чьей вы стороне.