— Может, я смогу уйти раньше? — с надеждой спросила Купава.
— Полежите еще пару дней, а то разойдутся швы, — возразил Антон. — Неужели здесь так плохо? Если хотите, я могу попросить слуг вынести кресло на лужайку. Свежий воздух пошел бы вам на пользу и прогнал тоску.
— О, нет, не надо. Просто… селяне. Они озлобились на вас из-за меня. Было бы лучше, если бы я ушла, — пробормотала она себе под нос.
— Для кого лучше? Для вас? Сомневаюсь. А селяне потерпят, пока вы не выздоровеете.
— Что ж, тогда… Спасибо, — сдалась она, протянула свою вышивку Антону. — Возьмите это в благодарность за помощь. Я знаю, на ваших мануфактурах делают лучше, но… у меня больше ничего нет.
Он взглянул на платок, в углу которого был искусно вышит алый цветок среди веток папоротника.
— Очень красиво, — отозвался пан и уже подошел к двери, когда вновь услышал ее тихий певучий голос.
— Спасибо, что заставили меня снова поверить в людей.
Антон улыбнулся впервые со времени приезда в Кужигай и вышел в коридор.
— Рыгор, где ты был? — спросил он у управляющего, которого встретил в парадной.
— В селе, — ответил тот. — Зачем вы Михася выгнали? Знаете, какую он сейчас бурю поднимет? Не заедались бы вы с селянами.
— Обойдусь и без твоих советов, — грубо оборвал его пан. — Лучше скажи мне, почему ты закупал лен и пшеницу по таким высоким ценам.
— Неурожайный год, — с невозмутимым видом ответил управляющий.
— И предыдущий, и два года назад, и три… — Рыгор недоуменно пожал плечами. — Если год был неурожайным, то почему наша пшеница до сих пор на поле гниет?
— Так ведь эпидемия была. Сами знаете. Холера многих унесла. Некого даже в поле выгнать, чтоб урожай собрать, — начал оправдываться управляющий. — Вы что, меня в воровстве обвиняете?
— Пока нет, но болезнь уж месяц как отступила. За это время можно было и с десятком людей управиться, — Антон выразительно глянул на Рыгора. — Я поеду в город. Узнаю цены, поищу батраков, чтоб пшеницу скосить помогли. Но если ты обманывал отца все это время, то на глаза мне лучше не попадайся!
Пан зашагал к выходу не оборачиваясь, а Рыгор прожигал его спину ненавидящим взглядом, пока тот не скрылся за дверью. Управляющий подошел к окну и наблюдал, как Антон вывел из конюшни поджарого каракового жеребца, забрался в седло и поехал прочь от замка. В голове Рыгора все еще явственно звучали слова купца: «Сколько несчастных случаев приключается с молодыми людьми…»
Мужики сидели на лавке под покосившимся забором хаты старосты, отходя от утреннего похмелья.
— Околдовала эта бесовка нашего пана. Точно как с кузнецовым сыном было, — лениво ворочая языком, делился догадками один из мужиков.