— Вот и дождалась, — проговорила старуха, вглядываясь во тьму. — А думала, уже не будет на моей памяти такого. Не помиловали светлые боги.
— Что там, бабушка?
Белобрысая девчонка лет пяти, простоволосая, в длинной шерстяной рубашке, подошла сзади, растирая руками заспанные глаза. Старуха опустила на ее головку морщинистую руку.
— Волчий князь родился.
— Это волк, что ли?
— Не волк. Человек. Но любой волк его признает за вожака. Под волчьим солнышком, на кровавой дороге, от греха сестры и брата рождаются такие, как он. И раз пришел волчий князь в этот мир, быть бедам. Войне, или голоду, или мору. Ну, иди в дом, не студись…
Заперев дверь, она опустилась на колени перед девчушкой, прижала к себе, поцеловала макушку.
— Не бойся, дитятко, это еще не скоро будет. Когда ты совсем большая станешь.
— Бабушка, а нельзя этого князя убить?
— Можно, детка, — скупо улыбнулась старуха. — Только он-то не виноват. Ему судьбой назначено людей вести, как вожаку волков. А к добру или худу его дорога вывернет — то никому не ведомо.
— Вот я вырасту и выйду за него замуж, — пообещала девочка, зевая. — Он будет меня слушаться и станет хорошим. Расскажи мне сказку, бабушка.
— Спи, детка, не время для сказок. Под волчьим солнышком сказки страшные складываются… Спи, родная.
Уложив девочку на лавку, под меховое одеяло, старуха подбросила в огонь пару толстых поленьев, опустилась на колени у очага. Девочка спала. Ей снились сани, летящие по снегу, и луна, освещающая им путь.
— Мы же просто пошутили… Пошутили! Пашка вечно таскался с мистической дрянью: то ловцы снов, то руны, то бубны шаманские. В этот раз притащил книгу. Даже не старинную, дешевку в мягкой обложке. И весь вечер, пока ребята пиво хлестали, нес хрень про ритуалы, древних богов, чудовищ, которых порождает сон разума. Достал всех, в общем. А мелкая, сеструха его, таскалась за нами хвостом, под ногами путалась. Потом и Пашка напился. И кто-то предложил провести ритуал. Вот прямо тут и сейчас! А чего? Море, дача, пива — залейся. И девственница есть, ага. Да что мы, уроды, проверять? Ей же тринадцать! Было. Уложили на стол в беседке, сделали рожи постные, а Пашка прочел из книги какую-то галиматью, что и на трезвую не выговоришь. И все! Потом поперлись купаться. Ночь, луна, прикольно. Не знаю я, кто заметил, что мелкой нет. Да не знаю! Нет, не Пашка. Он после ритуала отрубился. А она потащилась. И все время на глазах была, мы же не сволочи, никто бы ее не тронул. Это же Пашкина сестра. Я бы сам за нее любому башку оторвал. Потом смотрим — нет ее. И началось…