— Нет, — после долгого и старательного размышления сказал Сенька. — До того дня за два передавал и потом ответ получил. А тогда — нет.
— Точно?
— Точно.
— Кого ж тогда видел Румянцев?
— Где? — резонно спросил Сенька.
— За кулисами, в антракте. Фигурант, одетый призраком и в маске, судя по всему, передал Степановой записку. По крайней мере так понял Румянцев, и еще что-то — на словах, и она велела ему передать, чтобы тот, кто прислал записку, ехал к ней домой с вещами и она сразу же после представления примчится. Но возле дома никто не появился — стало быть, с призраком дело неладно.
— Ей-богу, не я! — воскликнул, испугавшись, Сенька.
— А кто? Вас, призраков, было шесть человек — Румянцев, который наблюдал тот разговор, и еще пятеро.
— Нет, право, не я! Да хоть у всех спросить — кто тогда был в уборной! Кого там в антракте не случилось — тот и записку принес, только при чем?
— Вот именно, — согласился Световид. — Принесли записку, из которой следовало, что Степанова собирается ночью куда-то уезжать, а потом ее нашли мертвой за кулисами. Совершенно непонятна связь между запиской, отъездом и убийством. Но она есть. Так, Фадетта?
— Так, сударь, — ответила Федька. — После представления береговая стража никому не нужна, и все быстро разбегаются по домам. Когда Глафира шла через сцену на женскую сторону, она никого не могла встретить…
— Однако встретила. Ладно, заедем с другого конца. Егорка Волчок — кто таков?
— Служил в береговой страже, — нехотя ответил Сенька. — Уволен лет десять назад, поди. Оттого ты, Бянкина, его и не помнишь. Но он кое с кем дружбу сохранил, с тем же Шляпкиным, приходил прямо черным ходом на мужскую сторону…
— Со Шляпкиным! — воскликнула Федька.
— Погоди, Фадетта. Его пускали?
— Как-то пробирался. Тетка у него в костюмерных мастерских и машинисты — приятели. С Платовым я его встречал.
— Уволили за что?
— В дирекции матерно кричал, дерзил. Обидели его там, что ли. А кому он надобен? Ну и погнали.
— Волчок — прозванье?
— Волчков он. Ну, со школы — Волчок.
— Прогнали — и куда девался?
— Почем я знаю?
— А в театре его встречал?
— Встречал.
— А в тот вечер?
— Нет. Так не до него было…
— Что скажешь, брат Выспрепар? — спросил Световид.
— Скажу — мы не можем судить, способен ли бывший фигурант убить дансерку. Сколько я мог заметить, фигуранты — людишки ничтожные и малодушные, — отвечал брюзгливым голосом Выспрепар. — К дамам сие не относится. Но устроить так, чтобы она встретилась с убийцей, Волчок, я чай, мог бы.
— Ты, Дальновид?
— Давайте вспомним, что было той ночью, когда Волчка чуть не зарезали, — предложил Дальновид. — Вы с Потапом пошли к театру. Оттуда вышла Фадетта, направилась задворками к Екатерининской канаве. За Фадеттой пошел Волчок, для чего — пока неведомо. Вы с Потапом пошли за Волчком, и в каком-то безлюдном переулке кто-то выскочил из-за угла и ударил Волчка ножом.