— Всё! Любая мелочь, подробность! — Подалась вперёд Саломея.
— Вот это разговор! — Оценил. — Жаль только, что вы не из наших!
— Первый труп женщины был обнаружен собственной дочерью. Девочка жила в интернате. Мать её привозила в санях каждую неделю замёрзшее молоко. Знаете, тогда его так хранили, замораживали дисками. Ну, представьте, — показал на стол, где лежала круглая буханка пшеничного хлеба, — где-то, примерно так. Привозила мясо, творог, картошку. Это могли себе позволить не все, поверьте. Так вот. Дочь ждёт. Вечереет, а матери всё нет. Ну и пошла, встречать её. Встретила. Та лежала в санях. Во лбу крошечное отверстие. Всё оказалось на месте: вещи, продукты, а сама… Думали вначале, — пуля. Сброда после войны моталось немало всякого. Банды… Верите? Мы, тогдашние опера, полуголодные, спали в отделении прямо в одежде несколько суток. Задумался. Неожиданно: — Давайте прервёмся? Сделаем небольшую паузу! Согласны?
— Ой, — воскликнула Саломея, — простите меня. Какая эгоистка! Вам отдыхать надо, а я…
— Это вы простите! Старый я, капризный! — Поднялся, тяжело опираясь на трость. — Чайку попьём и продолжим, хорошо?
Она кивнула, а про себя подумала: эгоистка и есть! Ничего не захватила для угощения.
— Давайте, помогу!
— Вы, Саломея, себя не корите! — поразил в который раз проницательный хозяин. — Не бедствую, слава богу! У меня всё есть!
Она вошла вслед за ним на кухоньку и чуть не вскрикнула. Цветы. Большими белыми колоколами спускались с потолка, оплетая стены, небольшое окно. — Красота! — не сдержалась.
— Жена моя! Любила разводить! — Внезапно. — Вас удивил мой быт, не так ли? — Усмехнулся. Она замялась.
— Да чего там, я видел ваше недоумение! Отдал я свою большую квартиру в центре города внуку. У него семья, двое детей. А у меня? Жену как похоронил, так сюда и подался! А цветы. Цветы её и здесь принялись! Видите? И природа! Боже мой, какой здесь лес! Всё рядом? Птицы поют!
— А соседи?
— Что соседи? Люди как люди! Всякое бывает с каждым из нас! И у вас, полагаю, что-то в жизни, ещё недавно, произошло? Верно? — пристально взглянул в глаза.
— У меня такое чувство, что вы тоже обладаете незаурядными, паранормальными способностями… — То, что вы подразумеваете, — это из области… — тихо рассмеялся. — Опыт, детонька! И к нему, — красивое слово, — психология. Путают нынешние, — виновато взглянул на неё, — знаю, вы меня поймёте!
— Путают психологию с экстрасенсорикой?
Константин Григорьевич, — ей показалось, зорко и коротко взглянул.
— Вы на редкость, красивая, к тому же, толковая, леди!