— Больно? Сейчас, — он указал парню на маленький терминал в изголовье кровати и нажал кнопку вызова.
— Нет — Макс мотнул головой.
Дверь открылась и в комнату вошла полная женщина с накрытым белой салфеткой лотком.
— Больно, но это терпит. Где остальные? Где Лёха?
Получив от врача молчаливый приказ, она ловко перетянула жгутом его вторую руку.
— Где Шрам? Как я здесь оказал…?
На этот раз укол вышел почти безболезненным. Он заснул, не успев договорить вопроса.
Кажется, он открывал глаза еще несколько раз, но воспоминания об этом остались смазанными. Ответы Макс получил в третье осознанное пробуждение. Верхний свет погасили, оставив лампу в изголовье. На стуле частично попадая в круг света, сидела Лиса. Отек лица почти спал, внимательные карие глаза следили за каждым движением.
— Давно я здесь? — он приподнялся, затёкшие мышцы кололо иголками.
— Пять дней. — Настя тут же встала и поправила подушку, жест полный заботы.
— Игрок?
— Тоже здесь. И Калес, если ты собирался о нем спросить, — она закусила губу, — Мы думали, что не донесем тебя. Думали, что не успеем. Или в стационаре не окажется хирурга, а на дежурство выйдет какой-нибудь ухо-горло-нос.
— Императорский бункер. Почему-то я не удивлен, — он увидел стоящий на столике графин с водой и сглотнул.
— Да. Это был твой единственный шанс. Я так боялась, что нас не пустят, — девушка налила воды и терпеливо ждала, пока он напьётся, громко клацая зубами о стакан.
— Уверен, у вас был план.
— Был. И он сработал, — тихо звякнула цепочка, и Настя положила на край стола муляж кад-арта. Макс узнал камень Соболева.
— И что вы сказали?
— Правду.
— Неужели? Не верю.
— Ну и пожалуйста, — она дернула плечиком, — Мы студенты — псионники. Семнадцатый маршрут, обвал. Когда группа пропала, брат бросился в горы на поиски. Вы тоже, — она заметила, как он скривился и с вызовом добавила, — Вас мой жених уговорил. И где здесь ложь?
— Ложь будет дальше. Или ты рассказала об оружии твоего брата, о угрозах и о том, как привязала призрака к сокурснику?
Она замолчала, на минуту опустив голову, а когда подняла, в карих глазах не было и следа беспокойства, только вызов. И упрямство.
— Брось. Ничего подобного не было.
— Неужели? — Максим почувствовал, как в боку постепенно зарождается болезненная пульсация.
— Точно. Да, нам угрожали и заставили перерубить веревку, бросить друзей.
— И кто же?
— Твой дружок. Тилиф, — она склонилась к его лицу, — Контрабандист, если не ошибаюсь, а может и ещё что похуже. Вы вроде из одного города, и факт знакомства наверняка легко подтвердить.