— Он в госпитале! — крикнула Коса, — В медицинской коме, понял? Так что найди себе другого собеседника.
— Значит, ему придется из нее выйти, — он обогнал Корсакову, с удивлением отмечая, что темнота вокруг посерела, в дали пещеру перечеркивала далекая вертикальная трещина.
Отсюда она казалась узким кошачьим зрачком, но Макс знал, если подойти ближе, то оно расширится, до размеров въездных ворот лагеря. Очередной излом в горной породе, даже не очень большой, если сравнивать с той же Великой. Но для них эта трещина станет выходом. Парень ощутил, что-то очень похожее на разочарование, на этот раз подземной одиссеи не будет.
— Мне нужно с ним поговорить.
— Нет. — услышал он крик за спиной, в его локоть кто-то вцепился, — Кас может умереть! Если попробуешь его тронуть, я натравлю на тебя службу безопасности, я…
— Кас? — парень развернулся, — Даже сестра не зовет его так.
Испуганная собственным порывом Корсакова отступила.
— Ты тоже, белобрысая, на святую не тянешь, — теперь уже за спиной испуганной Светки смеялась Настя, — Думаешь, братец оценит?
— Лисицины всегда женятся на псионниках. — повторил чужие слова Грошев, — И Калес не исключение, так ведь? Было нетрудно найти в лагере помощницу и, намекнув на кольцо с бриллиантом и громкую фамилию. Совместить приятное с полезным. Кто-то помогал гвардейцу, — пальцы на его локте разжались, — Кто-то, подкинувший мне карту. Не отличнику, не спасателям, мне!
Светка отступила еще на шаг, потом еще и еще, пока не коснулась спиной каменного выступа. Грош навис над ней, стараясь переосмыслить произошедшие события. Мысли цеплялись друг за друга, будто канцелярские скрепки.
— Ты сказала, что уехала с сестрой из лагеря в тот день. Сама сказала, хоть я и не спрашивал, — он стоял уже вплотную к девушке.
— У нее нет сестры, — сказала Лиса.
— Правда? — испуганно переспросила Ленка.
— Уж поверь.
— Вы убили моего отца! — парень почти шептал, но этот шепот был громче крика, — Ты и гвардеец.
Он схватил Светку за горло, чувствуя, как под пальцами ускоряется пульс, как она судорожно сглатывает.
— Это была самозащита, — пикнула Корсакова, — Мы приехали поговорить, это было приключение, а не…
— Вы и поговорили, результатом потом следователи любовались, — он понял, что сжимает пальцы на чужом горле.
— Макш! — выкрикнул Игрок.
Кто-то схватил его за плечи.
— Ты перерезала ему горло! — закричал он.
Голос отскочил от стен и покатился по каменному ходу, постепенно истончаясь.
— Мы не хотели. Но он был пьян, увидел черную форму и взбесился, ничего не хотел слышать. Стал избивать Калеса. Он убил бы нас. Я схватила со стола нож, — девушка замотала головой, — он пах рыбой. Думала старик испугается, и отпустит Каса. Приставила к горлу и потребовала прекратить, но твой отец обезумел, он даже не замечал лезвия. Клянусь богами, я хотела лишь напугать. Он сам дернулся, сам напоролся. Я не хотела, я не могла… — слова прорывались сквозь всхлипы рваными выкриками, — Я не хотела!