Упругий ветер ударил в лицо. Макс рухнулл в бездну, у которой казалось нет дна. Но полет прекратился намного раньше, чем он мог надеяться. Многим последние минуты кажутся бесконечными, они даже успевают вспомнить прошлое и переосмыслить его. То ли жизнь у Гроша была короткая, то ли переосмысления не требовала, но все закончилось быстро.
Рывок и парень — заорал от боли. Ему показалось, что кто-то вытащил из спины позвоночник. Парня потащило в сторону и ударило обо что-то. Макс понял, что, зажмурившись, продолжает орать, и закрыл рот, стараясь просто дышать, сосредоточившись на простом и повседневном действии. Вдох — выдох.
— … ать… да нах… шоб вам!
Он открыл глаза. Мертвые так не матерятся. Или Леха будет первым. Перед лицом подрагивала деревянная балка. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы понять, дергается не темное дерево, а он сам. Парень болтался под настилом площадки, как елочная игрушка на веревочке. Грошев обхватил бревно руками и огляделся. Игрок держался соседнюю опору. К его ремню со спины был прикреплен страховочный трос. Другой конец был перекинут через балку над их головами.
Грош заставил себя коснуться влажного пятна на груди, ожидая взрыва боли, который отправит его в небытие. Но ничего не произошло. Да боль была, примерно как от свежего синяка. Он поднес к глазам пальцы, понюхал, мотнул головой и вытер руку о майку.
Игрок повторил его действия и уже открыл рот, чтобы прошепелявить очередную глупость. Макс уловил краем глаза движение и встретился взглядом с мужчиной в серой форме. Солдат прижал палец к губам, а потом указал вниз. Там на далеком склоне лежали два тела, одной в черной форме, другое — в джинсах и футболке. Боец шевельнулся и Грошев услышал знакомое клацанье, он держался на таких же страховочных тросах, что и студенты. Макс понял, что сделали ребята Цаплина, закрепляя карабин на его ремне. Убили его, не убивая.
Кровь, которой заляпали их одежду, была лишь видимостью, имитацией с резким химическим запахом.
Над головой продолжали раздаваться крики. Плакала не только Настя, тонкий, полный отчаяния писк, который уносил ветер, принадлежал Наташке. Игрок вздрогнул, и солдат снова прижал палец к губам, подкрепляя приказ пистолетом, направленным в их сторону.
«Не подведи меня, парень» — сказал Цаплин. Чертов Цаплин.
Леха отпустил балку, качнувшись на тросе, зацепился за следующую. Солдат нахмурился, качнув дулом. Игрок показал ему неприличный жест, и снова оттолкнувшись, припал к неровной каменной стене склона. Секундой позже пустой карабин глухо стукнулся об опорную балку, на которой была закреплена веревка.