— Верно, тогда, — Леха как будто ждал возражений и сдвинул палец, указывая на точку севернее. — Что у нас здесь?
— Степанов хутор, — ответил Самарский.
— Именно. И до него в разы ближе, чем до лагеря. Главное — уйти от ручья. Предлагаю ночевку у Степанова, а спустимся утром, тот же Ишка выведет.
— Не вернемся в срок, Арчи вышлет спасателей, — рука Самарского потянулась к поясу, где в кобуре висела портативная ракетница. — Если все так серьезно, проще послать сигнальную ракету.
Лидер группы мог в любой момент подать сигнал тревоги. На вышке в Некропольском его засекут спасатели. Насколько Грош помнил классификацию, белая ракета означала просьбу медицинской помощи. Красная — угроза жизни человека. Чередование красного и белого — универсальный сигнал СОС, когда все совсем плохо. Каждой группе полагалось шесть ракет: три белые, три красные.
— Спасатели снимут нас отсюда часа через два, — предложил Артем.
— Эти два часа нам придется просидеть на месте, иначе какой толк в ракете, — Леха вернул карту. — Я объяснил, почему не хочу здесь оставаться?
— Объяснил, — буркнул Макс. — Сигнал можно подать и с хутора.
— У Ишки всегда есть медовуха, — улыбнулся Игрок.
— Это-то меня и пугает, — Самарский сложил карту. — Ты уверен по поводу ручья? Может, мы зря паникуем, и там комок глины в русло свалился? Скоро его размоет — и все.
— Может, и зря, только пока мы болтали, вода уже подошла к ботинкам, — указал им за спины Игроков. — Если это комок глины, то очень уж большой.
Они двигались так быстро, как позволяли носилки. Никто больше не отвлекался на камни, холмы и возможные захоронения, не глазел по сторонам в поисках черепков или цветной гальки. Все просто шли. Быстро, молча и целеустремленно.
С лица Ленки не сходило испуганное выражение. Натка предпочитала держаться поближе к Игроку. Даже на Гроша перестали смотреть, как на неизбежное зло.
Парни сменяли друг друга у носилок каждые двадцать минут, и все равно к исходу третьего часа у Макса гудели руки и плечи. Изменение маршрута пришлось по душе не всем. Особенно возмущался Тимирязев, к которому с утра должен был кто-то приехать. Его неожиданно поддержала Светка. Но остальные поверили не столько Игроку, сколько Самарскому.
Начало темнеть, оранжевое солнце коснулось склона Великой, чуть задержалось и нырнуло за склон, погружая округу в ранние сумерки. К Хутору Степанова вышли в почти в полной темноте. Макс с Даном положили носилки на землю, парень заставил себя осторожно выпустить, а не выронить из рук самодельные ручки. Ладони покраснели и болели, кожа давно стерлась от соприкосновения с грубым деревом.