), – отвечал инженер.
– Ну, вот видишь! – сказал государь, обратившись ко мне. – Он знает свое дело и поймет меня! – потом приказал ему сесть с нами в тарантас и велел ехать дальше.
Проехав еще несколько саженей, я сказал государю, что далее его везти не осмеливаюсь, ибо и здесь я опасался подпасть под гнев его за неисправность дороги, а там уже неминуемо подвергну себя замечанию.
– Но можно ли кругом хотя по тычкам объехать? – спросил государь.
– Объездная гора, – сказал я, – так крута, что я видал смельчаков, которые с нее спускались, но чтобы кто подымался в экипаже, того не случалось мне встречать. Впрочем, если прикажете государь, – станем взбираться.
– С Богом! – сказал государь.
Тут формально поехали мы, как выразился государь, по «тычкам» и, наконец, стали подыматься в гору.
– Ну, – сказал государь, – если уже тут нас не вывалили, то это «неопровергаемый» экипаж! Как ты его назвал?
– Тарантас, ваше императорское величество!
При всем том в одном месте мы сошли с экипажа, и государь остановился на небольшой площадке и любовался видом на Волгу и вообще всей местностью. В это самое время один обыватель, спустившись с горы и не предвидя подобной встречи, подле самого того места, где мы стояли, стал сваливать поземь. Граф Бенкендорф, который следовал за нами в особом экипаже с Адлербергом, сказал вслух сему последнему:
– Ну, видно, что государь сегодня весел, если все это так легко сходит с рук губернатору!
Когда же мы совсем поднялись на гору и подъезжали к дому вице-губернатора, государь спросил:
– Что за дом? – Получив ответ, он продолжал: – Вот место для губернаторского дома, а не там, где он теперь. Здесь вся Волга и весь город по новому моему предположению в виду, и потому запиши, чтобы здесь быть губернаторскому помещению. Но этот проект тогда составить, когда распланируется верхняя набережная, а до того времени теперешний дом губернатора непременно устроить, как я сказывал, а потом он может перейти к вице-губернатору, где он удобно расположится тогда с казенной палатой и со своими чиновниками.
Объезжая далее, я заметил, что государь приметно становился веселее, смеялся и шутил со мной, встречая хотя несколько замечательное лицо, всегда спрашивал меня:
– Кто это? – И на одном балконе, заметя красивую даму, на вопрос: «Кто?» получив ответ: «Не знаю», улыбнувшись мне, сказал:
– Твои шашни.
– Почему вы это полагаете? – спросил я.
– Ты сегодня мне наизусть сосчитал более сотни помещиков и чиновников, то как же тебе не знать здесь всех хорошеньких!
– Государь! – заметил я. – С дворянами и чиновниками я всякий день имею дело, а хорошенькие появились в Симбирске вовсе не для меня! – И подобно этому государь очень много говорил со мной.