Опасные гастроли (Трускиновская) - страница 35

— Я ничем не могу вам помочь! — воскликнула я, страстно желая одного — оказаться в парке, в обществе знакомых дам, подальше от безумного итальянца.

— Нет, фрейлен, нет, выслушайте меня! Мне необходимо, чтобы вы нарисовали еще один портрет злоумышленника!

Менее всего я ожидала такой просьбы.

— На что вам? — невольно спросила я.

— Фрейлен, это необходимо, от этого зависит вся моя будущность!

— Как может ваша будущность зависеть от грязного мужика, который лазит через ограды и прячется в кустах?

— Фрейлен, я все объясню вам, вы только позвольте объяснить…

В его голосе было такое отчаяние, что мое сердце дрогнуло. Видимо, в цирке плелись какие-то интриги, и юноша стал их жертвой.

— Но я не могу стоять тут с вами…

— Фрейлен, я приду, куда вам будет угодно приказать, это очень важно… от этого зависит жизнь и смерть моя!..

— Но я, право, не знаю…

Все это случилось так внезапно, да я к тому же и не имела опыта по части тайных свиданий. Пригласить Лучиано Гверру домой я никак не могла. Допустить, чтобы меня с ним видели на улице, также не могла — на улицах останавливаются для бесед с мужчинами только дамы известного разбора. Других мест как будто и не было… Вдруг меня осенило.

— Вы знаете, где храм Александра Невского? — спросила я.

— Храм кого?

Мне было не до лекций по российской истории.

— Как пойдете по Александровской прочь от крепости, так по левую руку будет круглое желтое строение с колоннами и куполом.

Варвара Петровна без лишних вопросов отпустила бы меня к вечерне и даже дала бы поручения — поставить свечки, заказать сорокоусты во здравие и за упокой, принести домой лампадного масла из церковной лавки. Вечерня менее двух часов не длится. Итальянец, как бы ни затянулось цирковое представление, успевал переодеться и прибежать. К тому же в церкви он уж точно не станет хватать меня за руки.

— Когда, фрейлен? — спросил он.

— После представления…

— Сегодня?

— Сегодня! — и я кинулась прочь из этой темной цирковой прихожей, от этого загадочного человека, который после десяти минут знакомства (да какой знакомство, коли нас друг другу даже не представили?) сумел добиться от меня пресловутого тайного свидания!

Нищий у дверей бормотал какую-то душеспасительную песню. Мне стало безумно жаль его — он же здесь не получит ни гроша. Но и дать было нечего, а меж тем я страстно желала вывалить ему на колени корзину хорошей еды. Варвара Петровна часто говаривала, что надобно давать голодным пищу, а деньги — прямой соблазн тем, кто способен их пропить в ближайшем кабаке, и это было разумно. Вдруг я вспомнила — ведь в потайном кармане все еще лежит конфект, прихваченный для Николеньки, чтобы поощрить за послушание.