С самого начала войны, правильно оценив ситуацию, он принялся играть на противоречии англосаксов и Сталина, преследуя при этом свои цели. Сначала он был близок к советскому лидеру, затем примкнул к Рузвельту, потом вновь вернулся к Сталину. Когда война закончилась генерал решил сделать «дяде Джо» ручкой ради общеевропейских демократических ценностей, выяснилось, что это был несколько преждевременный шаг и Сталин оказался очень нужен де Голлю.
Узнав о демарше британского премьера, генерал не очень долго прибывал в раздумье.
— Господин Черчилль встал в одном шаге от красной черты и мы вынуждены ответить ему тем же. Посмотрим у кого из нас окажутся крепче нервы — холодно изрек де Голль, подписывая свое обращение к советскому лидеру.
В отправленном им в Москву письме, была изложена скромная просьба французского лидера стать гарантом целостности Франции в столь сложное и непростой время.
«Подобно тому как царь Александр стал гарантом интересов Франции на венском конгрессе, я прошу Вас оказать французскому народу политическую поддержку, которая никогда не будет забыта. Помня наше боевое сотрудничество которое пролегло от полей Шампании, где русский экспедиционный корпус помогал французской армии громить общего врага до героической эскадрильи „Нормандия-Неман“, я прошу Вас оказать нам и военную помощь. Прекрасно зная всю сложность военного и политического положения в результате Вашего конфликта с Британией, я прошу Вас о чисто превентивной мере. На мой взгляд будет вполне достаточно перебросить под Париж всего лишь одну дивизию или полк, на ваше усмотрение, чтобы охладить некоторые горячие головы в Европе» — так писал Сталину де Голль и его просьба нашла отклик в душе генералиссимуса.
В тот же день, в сокращенном виде послание французского лидера была отправлена маршалу Рокоссовскому с пометкой. «После согласования с французами, по Вашему усмотрению, в кратчайший срок перебросьте под Париж полк или дивизию».
Приказ Сталина был передан с пометкой «Воздух» и носил литеру личного ознакомления маршалом. Подобная секретность позволила маршалу самому определить имя человека, кому будет поручено в случаи чего прикрывать Париж.
Снимать полноценную боевую единицу с побережья или из района Рура Рокоссовский не мог и не хотел. Перебросить что-либо с голландского направления, значило серьезно ослабить кольцо блокады, уже до этого лишенное части сил, для проведения Северо-Рейнской операции. Можно было бы дождаться подхода частей из хозяйства маршала Жукова, но Москва требовала быстрого исполнения.