— Да, конечно…
— Но я тебя должен предупредить, — вмешался Тобольцев, который стоял у двери, скрестив руки на груди. — Если тебя обыщут по дороге, то домой ты не вернешься… За эту шкатулку ты поплатишься тюрьмой и ссылкой… Подумай и ответь!
Она подняла на него глаза. Нельзя было обмануться в значении этого взгляда! Софья Львовна поняла.
— Давайте, — сказала Соня просто.
Тобольцев подошел с просиявшим лицом и поцеловал ее бледную щечку. «Я знал, что она не откажет!» — сказал он с какой-то торжествующей радостью. Софья Львовна молча и крепко пожала ее руку и вышла, чтоб послать за извозчиком. Тобольцев быстро подошел к Соне.
— Катя здорова?
— Это ужасно, Андрюша!.. Она совсем убита…
Он помолчал, глядя в окно. «А дети?» — глухо спросил он через минуту… Слезы мгновенно наполнили глаза Сони.
— Это ужасно! Неужели ты не вернешься?.. Мы ждем тебя каждую ночь…
Он разом обернулся.
— Почему ты это знаешь?.. Почему ты знаешь, что она меня ждет?
Соня молчала, опустив голову…
— Я не вернусь, Соня, ни сегодня, ни завтра… Я вообще ничего не знаю… Если ей это тяжело выслушать, не добивай ее! Не говори ей ничего… Ах! Я предпочел бы вражду, проклятия, ненависть… Этого я не ждал… Это меня самого лишает мужества… — Он на мгновение закрыл глаза рукою.
Послышались шаги Софьи Львовны. «Что же ей сказать?» — быстро, шепотом, спросила Соня.
— Скажи ей, что я ее люблю! — разбитым звуком сорвалось у него.
Как автомат, Соня прошла в гостиную. Там смолкли и глядели на нее сквозь волны табачного дыма.
— Вообще можем ли мы использовать вашу квартиру? — ласково спрашивала хозяйка.
— Да, да… Пожалуйста… Андрюша… Если тебе… или кому-нибудь понадобится ночевать… — У нее перехватило горло.
— Спасибо, милая! — рассеянно улыбнулся он. — Да, вот еще что, Соня! Сделай милость, зайди к маменьке, передай привет!
Послышался звонок. Все тревожно переглянулись. Майская пошла отпирать. «Кто там?» — «Земляки»… — «Ах, это Борис!..»
Зейдеман вошел в пальто, шапке и калошах… «Вчера расстреляна Бессонова», — сказал он беззвучно.
Майская закричала. Все невольно встали и окружили Зейдемана.
— Не может быть! — прошептала Софья Львовна. Затем настала жуткая тишина. Зейдеман сел на стул, расстегнул пальто и отер пот с лица.
— Вторая жертва… — глухо сказал кто-то.
Зейдеман махнул рукой.
— Вы плохо считаете, Александр Петрович…
— Борис, может быть, это ошибка? — сказала Софья Львовна.
— Это факт. Ее арестовали третьего дня, когда она утром шла с директивой к боевой организации… Там ее ждали до вечера… Навели справки… Ее никто не видал с тех пор, как она вышла…