“Колхозник”
статью с
пафосным
заголовком “Это
может быть
только в
Советской
стране”».
Я понимаю,
что не
обязательно
надо предполагать,
что ты,
Сережа,
разделяешь
точку зрения
Анастасии
Ивановны. Но,
тем не менее,
у меня создалось
впечатление,
что ты, уж по
крайней мере
частично, с ее
словами согласен.
Что я могу
тебе сказать
по этому
поводу?
Ну, думаю,
что все, чего
ты добился в
жизни, явилось
следствием только
твоих трудов
и природного
таланта. Но
это – только
во-первых. А теперь,
чтобы было
понятно, что
еще вызывает
у меня
неприятие
тобою сказанного,
я хотел бы
посмотреть
на все это с
другой стороны,
отталкиваясь
уже от твоих
слов.
Для меня и
моих друзей поступление
на мехмат МГУ
тоже
представило собой
самое
знаменательное
событие в
жизни. Нам
тоже казалось,
что случилось
нечто
невозможное.
Мы были
детьми
образованных
родителей. У
кого отец, у
кого мать, а у
кого и оба
родителя
были евреями.
И, тем не менее,
мы смогли на
общих
основаниях
сдать пять
экзаменов и
пройти по
конкурсу.
По каким
причинам
такая
неожиданность
могла
произойти в Советской
стране, я не
знаю. Но пятьдесят
девятый год
был самым счастливым
годом для
еврейских
ребят. Даже в
медицинские
институты в
этот год
поступили те,
кто тщетно
пытались
поступить
туда в
предыдущие
годы.
Мне
кажется, что
когда ты,
Сережа,
говорил о
том, что тебе
удалось
поступить на
общих
основаниях,
ты допускал
возможность
каких-то
льгот, которых
у тебя либо
не было, либо
которыми ты
не
воспользовался.
И ты неявно
считал общие
основания
худшей
возможностью
для поступления.
И у меня
создается
ощущение, что
ты не
осознавал,
что для
многих общие
основания
были только
мечтой (часто
несбыточной).
На общие
основания
другим детям
надо было
только еще надеяться.
Один наш
однокурсник, еврей,
через много
лет после
окончания
университета
пытался
добиться справедливости
для своего
сына,
собирающегося
поступать на
мехмат. Он
долго вел переговоры
со своими
университетскими
знакомыми, которые
на тот момент
оказались ответственными
за прием. Просил
их, чтобы его
сын не был
дискриминирован
при поступлении.
В конце концов,
его личное обаяние
и научный вес
сделали свое
дело. Ему
обещали, что его
сын может
поступать на
общих
основаниях.
Ты, Сережа,
радовался,
что тебе
удалось поступить
на общих
основаниях, безо
всяких льгот.
А наш общий
сокурсник
радовался
просто тому,
что его сыну
предоставили
такую возможность
– поступать
на общих
основаниях. Как
сказал поэт,
дьявольская разница.
Не правда ли?
А вот еще
одно событие,
которое произошло
всего за пару
месяцев до
нашего
поступления
на мехмат. В начале
мая 1959 года ко
мне домой зашел
мой школьный
товарищ Володя
Сафро и сообщил,
что мы с ним
включены в
сборную
страны для
участия в
первой
международной
олимпиаде,
которая
должна была
состояться в
июле того же
года в
Румынии. Мы
учились с ним
в одном
классе все
десять лет. И
еще вместе четыре
года (с осени
пятьдесят
пятого до весны
пятьдесят
девятого) ходили
на математический
кружок Саши
Олевского при
Московском
университете,
с самого
первого его
занятия, когда
еще учеников
было ровно
столько же,
сколько преподавателей.