Слава
Бродский
Открытое
письмо
моему
однокурснику
Сереже
Белоголовцеву
по
поводу его
эссе-воспоминания
«Дело
Лейкина» *
Дорогой
Сережа!
Прежде всего,
хочу сказать
тебе, что ты
мало
изменился за
последние
сорок пять
лет. Когда я
рассматривал
фотографии
февральской встречи
нашего курса,
я поначалу узнал
только
четверых.
Сразу узнал я
только тебя и
Сашу
Хелемского.
Ну, конечно,
вы возмужали
несколько. И,
я бы даже
сказал, прилично
возмужали. Но
были все-таки
легко
узнаваемы.
Потом мне
показалось,
что я узнал
Сашу
Рабиновича.
Не потому,
что он не
изменился.
Просто я
подумал, что в
такой облик
не смог бы преобразоваться
никто другой
из наших.
И еще я разглядел
на стенке свою
фотографию, которую
послал
накануне
Люде
Калининой как
раз с такой
целью: повесить
где-нибудь на
стенке. И,
благо
фотография была
сделана
только
несколько
месяцев тому
назад, легко
себя узнал.
Потом я
стал
рассматривать
наклейки с
именами. И
вот тут-то я
узнал и всех
остальных. И
где-то на интернете
среди всех
этих
фотографий я
обнаружил
твои воспоминания
(«Дело
Лейкина») о
том, что
случилось на мехмате
Московского
университета
в далеком 1961 году.
Сразу скажу
тебе, что я прочитал
эти
воспоминания
со
смешанными
чувствами. Конечно,
все мы, твои
однокурсники,
должны быть
благодарны
тебе за то,
что ты взялся
за такой
труд. И
позволил нам
вспомнить то
неспокойное
время, в котором
мы жили. С
другой
стороны, я не
всегда был
вполне
согласен с
твоей трактовкой
событий.
Поэтому я и
решил
послать тебе
письмо с изложением
моей позиции,
где я иногда
добавляю некоторые
детали этой
печальной
истории.
Осенью
шестьдесят
первого года
на механико-математическом
факультете
Московского
университета
разразился
политический
скандал.
Студент
третьего
курса Миша
Лейкин публично
выразил свои
политические
взгляды,
которые шли
вразрез с
официальными,
и резко
критиковал
тогдашнего
советского лидера.
Партийцы и
гэбэшники
рекомендовали
комсомольцам
исключить
Мишу из своих
рядов. Боясь,
что
исключение
из комсомола
повлечет за
собой
исключение
из университета,
общее
собрание курса
ослушалось
партийцев. Те
надавили
посильнее. И
второе
собрание исключило
Мишу из
комсомола.
Вскоре он был
исключен и из
университета.
Вот, коротко,
и вся
история,
которую
помню я и
которую ты,
Сережа,
описываешь в
своих воспоминаниях.
«Чтобы
лучше
представить
события,
связанные с “делом
Лейкина”,
которые
происходили
на мехмате
МГУ осенью 1961
года», ты,
Сережа
начинаешь с
того, что
вспоминаешь,
что этому
предшествовало:
«1
сентября 1959
года
произошло
самое
знаменательное
событие в
моей жизни. Я
стал
студентом мех-мата
МГУ – самого
престижного
ВУЗа СССР.
Казалось,
случилось
нечто
невозможное:
сын
неграмотных
глухонемых
колхозников,
в 10-летнем
возрасте
полностью
потерявший
зрение, мог
на общих
основаниях
сдать 5
экзаменов и
пройти по
конкурсу… Этот
факт
произвел
особенно
большое впечатление
на
односельчанку
А.И.Предтеченскую,
преподавателя
литературы и
русского языка
Сосновской
средней
школы
Бековского
района
Пензенской
области, где
прошло мое
детство.
Анастасия
Ивановна
поместила в районной
газете
