В конце прекрасного вечера мы пошли в нашу гостиницу с видом на порт, и Джордан любил меня до самого рассвета.
Как он и хотел.
***
Джордан
— Уверен, что ничего не забыл? — спросила меня Торри в девятый или десятый раз.
Я улыбнулся и выгнул бровь.
— Нууу, давай посмотрим…Я взял зубную щётку, сменное бельё, мобильный телефон, но я уверен, что есть что-то ещё…ох, подожди-ка, вот она, моя злобная, но невероятно горячая девушка. Да, я ничего не забыл.
Он хлопнула меня по руке и скривилась.
— Серьёзно, Джордан? Ты не надел нижнее бельё. И тебе нечего больше взять отсюда?
Я покачал головой.
— Здесь больше нет ничего моего, милая.
Это было правдой по многим причинам.
У меня в бумажнике лежало фото Майки, но мне оно не требовалось, чтобы помнить о нём. Он всегда будет со мной. В моём сердце.
— Я бы хотел остановиться на могиле Майки, просто хочу попрощаться, — сказал я серьёзно, — я не был там со времён…
Она знала, что я имел в виду, поэтому мне не нужно было даже заканчивать предложение.
— Конечно, — сказал Торри, улыбаясь, — всегда знала, что мы вернёмся туда.
Я повернулся, чтобы посмотреть на дом, на место, в котором я вырос, на место в котором учился заново жить. Я знал, что дело было не в доме, а в этой замечательной девушке, стоящей возле меня. Но всё же это место когда-то было для меня домом, и это было счастливое время.
Мне стало интересно, вернусь ли я когда-нибудь ещё сюда. Я так же думал о том, увижу ли своих родителей снова. Конечно же, иногда мы будем созваниваться, но я не чувствовал особой близости с ними. Мы пытались отстроить мосты, иногда говорили о тюрьме, о Майки, но мне не терпелось уехать отсюда. Моё будущее было с Торри, и я хотел смотреть только вперёд, а не оглядываться назад. Настало время двигаться дальше.
Рано утром они уехали в церковь, зная, что к тому времени, как они вернутся домой, меня уже здесь давно не будет. Прощания были неловкими и недолгими. Я дал смутное обещание о том, что мы будем поддерживать связь. Я подозревал, что Торри будет заставлять меня делать это.
Я пробежался глазами по тополям, на которые мы с Майки, соревнуясь, залазили. По облицовке дома, по водосточной канаве, полной листвы. Я запомнил всё это.
Я так же оставляю грузовик Майка здесь. Я действительно это имел в виду, когда говорил, что здесь нет ничего моего. Мои родители могли делать с ним всё, что угодно. Он не был моим. Отец намекал, что я могу оставить его себе, но я больше ничего от них не хотел, поэтому отказался от его предложения.
Я положил руку на свежий рисунок — изображение сердца, истекающего кровью, вдоль которого написано имя Майки, а затем скользнул на пассажирское сидение машины Торри.