— Тема моей проповеди сегодня — прощение.
И она посмотрела прямо на меня при этих словах.
— Я хочу, чтобы вы подумали над словами, сказанными нашим Господом в Евангелие, написанном апостолом Матфеем: «И тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе до семи, но до семисот семидесяти раз»
Я всё ещё ожидал, что люди начнут подниматься и уходить, не смотря на хорошую речь проповедницы, но они не ушли.
— Я сама была грешна, — продолжила Преподобная, — грешна тем, что не выполняла то, что сама проповедовала. И это изменилось сегодня. Я хотела бы поблагодарить свою дочь Торри Делани за то, что она присоединилась к нам, и хотела бы представить вам всем сына Глории и Пола. Рада тебя видеть, Джордан.
Послышалось недовольное бормотание, но вскоре оно затихло.
— Твою мать! — захихикала Торри за своей поднятой рукой.
Это было всё, что я мог сделать, чтобы не рассмеяться.
Преподобная начала говорить ещё что-то, но я едва улавливал её слова.
Я посмотрел на Торри, её глаза сияли любовью и гордостью. Она крепко сжала мою руку, и я заметил, как она старалась сдержать слёзы.
Каким-то образом моя жизнь стала полноценной. Я снова был окружен семьёй и чувствовал любовь в своём сердце. Всё ещё было впереди.
— Я бы хотела закончить, — сказала проповедница, — напомнив слова Иезекииля: «Ибо нет для меня никакого удовольствия в любой смерти, говорит Господь, так что вращайтесь и живите»
Я никогда настолько не увлекался Библией. Хотя и читал её тысячу раз в тюрьме, потому что там больше нечего было читать. Но мне понравились те слова насчёт вращения и жизни, потому что именно этому Торри пыталась меня научить. Я, наконец-то, усвоил урок и именно так и собирался поступать.
После службы прихожане поднялись и стали уходить. Несколько человек подошли к отцу и матери, чтобы поговорить с ними, а пара человек даже подошли ко мне, чтобы поблагодарить за то, что я пришёл, и пожали мне руку. Я был настолько удивлён, что не знал, что ответить. Торри подтолкнула меня локтём и усмехнулась.
А затем я увидел, что проповедница идёт в нашу сторону.
— Кажется, твоей маме есть, что тебе сказать, — прошептал я, указывая в сторону Преподобной.
Торри поджала губы и сложила руки на груди.
— Не будь с ней слишком сурова, милая. То, что она сказал сегодня, было, на самом деле, мило.
Она нахмурилась.
— Это заняло у неё слишком много времени, чтобы сказать на публике!
— Да. Но я помню, что ты мне говорила о том, что лучше поздно, чем никогда, — напомнил я ей.