— Кирилл? — я оглянулся и мысленно застонал. Ну почему, именно он?!
— Здравствуй, Алексей, — я кивнул стоящему на дорожке двоюродному брату, и окинул его настороженным взглядом. Знает. Лицо осунувшееся, бледное. Веки красные… Ну извини, Лёша, никто не заставлял твою мамочку живьем закапывать племянника. По делам и награда.
— Ты слышал? — проигнорировав мое приветствие, тихо проговорил Алексей.
— Дяде Федору при мне сообщили. Сочувствую… — коротко ответил я.
— Да что ты… — алексей осекся и, шумно выдохнув, продолжил уже мягче. — Извини. Кому и понимать, как не тебе. — И тут же сменил тему. — Ты сбежать хочешь?
— Да, — а как еще объяснить мои прыжки в окно? Лучше уж правду сказать.
— Давай, подброшу до метро, — неожиданно предложил Алексей и, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил. — Не хочу здесь оставаться. Все носятся, суетятся… и каждый норовит со своими соболезнованиями в душу влезть. Достали…
— Буду благодарен, — кивнул я.
До машины Алексея мы добрались без приключений, а на КПП нас даже ни о чем не спросили. Только Гдовицкому доложили… и шлагбаум взвился вверх.
— Что ты там с Линкой сотворил? — поинтересовался Алексей спустя четверть часа полной тишины.
— За длинный язык наказал, — пожал я плечами. — Она по гимназии слухи обо мне распускать начала… мягко говоря, нехорошие. Вот, и огребла.
— Понятно, — коротко кивнул в ответ Алексей, не сводя взгляда с дороги. — Доигралась, все-таки.
— А тебя это не… хм-м… не раздражает? — спросил я. Честно говоря, сидя рядом с человеком, матери которого, совсем недавно организовал то, что раньше именовалось апоплексическим ударом, я чувствовал себя не в своей тарелке. Неуютно… Не могу сказать, что у меня кошки на душе скребли от осознания совершенного убийства… сколько их за моей спиной… привык. Вот только, тогда была служба, война… И мне не приходилось общаться с родственниками моих противников. А сейчас, глядя на вот этого хмурого семнадцатилетнего пацана, сжимающего рулевое колесо и вперившего взгляд в дорогу, я чувствовал себя… совсем не хорошо. И я, действительно, сочувствовал Алексею. Да, его мать, мягко говоря, не была образцом добродетели, но ведь это не его вина… правильно? С другой стороны, других вариантов она мне не оставила. Так что… Совесть, к ноге.
Алексей, в ответ на мой вопрос, только неопределенно дернул плечом.
— Не знаю, Кирилл. Я, сейчас, вообще ничего не знаю… — автомобиль резко затормозил и прижался к обочине. Алексей кивнул на вход метро. — Ладно. Выходи, приехали.
— Спасибо за помощь, — я распахнул дверь и спрыгнул на тротуар.