С этими словами битва прекратилась.
Даже Нойр перестал сражаться.
Весь покрытый кровью, он вернулся в комнату, чтобы встать рядом с Ливией.
— Что это?
Она протянула ему меч.
— Я использовала меч Малачая, чтобы перерезать ему горло и забрать его силу. Я лидер усумгаллу! Услышьте меня Хронос и Тиамат — бог порядка и богиня хаоса. Теперь я ваша главная слуга, та, кто увидит последнюю битву.
Рядом с Коди на балконе появились Торн и Меньяра вместе с раненным Ксевом и Дэгоном.
— Что это за безумие? — прорычал Ксев.
Слезы наполнили глаза Меньяры.
— Невозможно. Только не мой Ники.
Рядом с Ливией появилась Тиамат и протянула руку.
— Покажи мне меч.
Ливия протянула его, сложив крылья.
Богиня изучила его и кивнула.
— Это и правда меч Малачая, на нем кровь Амброуза.
Не способная дышать, сдерживающая рыдания Коди упала на колени, с горечью принимая эти слова. Ее единственным утешением было то, что Чирайз спала и не слышала их. Ее убила бы смерть Ника.
Ксев поднял ее и прижал к груди, но он не мог уменьшить ее боль. Только если перережет глотку Ливии.
Коди горела жаждой мщения, она отодвинулась и пошла вперед.
Ксев поймал ее за руку.
— Не смей, они убьют тебя.
— Ну и пусть! Он все, что у меня было, — ее тело сотрясали рыдания, боль и горе наполнили каждую частичку ее тела. Казалось, что у нее вырвали сердце. Она не могла потерять еще кого-то. Она устала хоронить любимых, устала прощаться.
Тиамат протянула меч Ливии.
— Выбирай себе генералов, Малачай.
Грим и Лагерр вышли вперед, нагло ухмыляясь.
Ливия прошла мимо них.
Она была готова выбрать случайных демонов, когда в комнате раздался глубокий каджунский голос.
— Ну уж нет! Положи мой меч. Ты его заляпала, не знаю, смогу ли оттереть твои следы с рукоятки, мымра.
У Коди перехватило дыхание, глаза затуманили слезы, она осматривала толпу, пока не наткнулась на высокого и гордого, крылатого Малачая, с черно-красной кожей.
Амброуз!
Она ненавидела это тело всей душой, но сейчас…
Она хотела поцеловать его.
— Ник, — выдохнула она и ее затопило облегчение.
Он влетел в комнату с двумя незнакомцами. Но по тому, как Ксев замер, было ясно, что он знает по крайней мере одного из них.
Ливия, взвизгнув, повернулась к Нику.
— Нет, я убила тебя! Ты мертв! Я видела!
Ник в свойственной только ему манере высокомерно нахмурился.
— Как видишь, нет. Нам нужно поговорить о твоем косоглазии. Хорошо, что ты не мужчина, потому что тебя бы все время выгоняли из туалетов по всему городу. Как же у тебя плохо с прицелом.
Когда она попыталась напасть, Ник вырвал у нее меч. Затем отбросив ее к стене своей силой, он повернулся к Тиамат.