Акрин быстро усвоил, как ходит каждая из фигур, правила тоже не представлялись для него сложными. Но куда больше времени потребовалось, чтобы он начал понимать, что важно не только это, но и понимание того, как выстраивать ту или иную стратегию.
Отец так и не успел его научить.
Поэтому Акрину пришлось долго и мучительно учиться самому – и ему казалось, он преуспел. Он толкнул резные деревянные двери и вошел в небольшую комнату, которую король отвел для совета.
Сам Акелон уже был тут. Склонившись над столом с расстеленной картой, он о чем-то вполголоса говорил с Кэртаром. Подняв голову, он кивнул вошедшему магу и вновь вернулся к карте.
Алесса сидела с невозмутимым видом в кресле, рядом с ней устроилась казавшаяся испуганной Лорелея. Акрин не знал, позвали ее, потому что она скоро станет принцессой, или из-за ее связи с драконом. Возможно, и по той, и по другой причине.
В дальнем конце комнаты Эштар о чем-то увлеченно беседовал с Мелиссой. Он даже не заметил, что ее взгляд прикован к вошедшему Акрину. Маг предпочел сделать вид, что не замечает.
Он огляделся и с удивлением понял, что в комнате нет Шайонары. Интересно, почему ее не позвали? Уж она могла бы много чего предложить, в отличие от Лорелеи. Не важно, что ее считают всего лишь любовницей короля. Большинство присутствующих в комнате отлично знали, что это не так.
Шайонара по-прежнему оставалась с драконами. Она знала, что ей стоило пойти на совет, как и просил ее король. Но она не смогла. Закутавшись в теплый плащ, она сидела, прислонившись к чешуйчатому боку Харакорта. И огромные драконьи крылья укрывали ее от ветра.
Бубенчики в волосах Шайонары молчали, потому что она не шевелилась. Но каждый узор ее татуировок отзывался на завывания ветра. Она ощущала токи магии в воздухе. Она могла закрыть глаза, и перед ее веками возникала переменчивая стена туманного Сумрака.
Весь мир походил на что-то настолько чувствительное, будто с тела содрали кожу, и любое прикосновение ощущается во сто раз сильнее. Маги не могли почувствовать, но драконы знали. Чувствовала и этери.
Она не хотела слушать духов. Не хотела знать, что они говорят. Но сейчас они были настолько сильны, что нашептывали, даже когда она не желала знать. Для духов не существовали времени. Она говорили обо всем, о живых и о мертвых, о прошлом и о будущем.
И по лицу Шайонары текли слезы.
Совет начался, когда в комнату вошла Артея. С удивлением Лорелея смотрела на ее более чем простое темное платье и густые локоны, которые были просто рассыпаны по плечам. Впервые леди Бейрак подумала, что госпожа Терновника может быть куда младше, чем казалось раньше. И куда человечнее.