на груди, а мама несет сумку с подгузниками. Поагукав малышу, женщина целует
мужчину в губы и смеется тому, что для этого ей пришлось тянуться через ребенка. Они
нежно касаются ручек и ножек малыша.
Почему это случилось со мной, а не с ними? Почему умер не этот мужик? Почему
не я сейчас иду с Беном навстречу бродящей по улице грустной женщине на грани
нервного срыва? Кто дал им право быть счастливыми? Почему все должны быть
счастливы прямо у меня на глазах?
Вернувшись в библиотеку, я говорю Нэнси, что буду в отделе «Коренные
американцы», что я готовлю новую тему про ацтеков для витрины. Стоя в проходе, я
провожу пальцами по корешкам книг, ощущая, как потрескивает при прикосновениях
целлюлоза, наблюдая за тем, как увеличиваются десятичные числа библиотечных
110
номеров. Я пытаюсь сосредоточить свое внимание только на этих числах, только на
корешках. Мне это удается лишь на короткое мгновение. Лишь мгновение я не думаю о
том, как сильно мне хочется застрелиться. И в это мгновение меня кто-то толкает.
— Ой, простите, — извиняется парень, поднимая книгу, которую уронил.
Он мой ровесник или чуть постарше меня. С темными волосами и легкой щетиной.
Высокий, крепкий и широкоплечий. В джинсах, выцветшей футболке и ярких кедах от
Чака Тэйлора. Я сдвигаюсь, чтобы обойти его, но он, по всей видимости, хочет
задержаться и поболтать.
— Брет, — представляется он, протягивая мне руку.
— Элси, — пожимаю я ее.
— Простите, что врезался в вас. Я тут впервые, а библиотекари здесь не шибко
помогают.
— Я здесь библиотекарь, — отвечаю я. Мне плевать на то, станет ему неудобно или
нет.
— Как неловко, — смущенно смеется он. — Простите. Снова. Вау. Что-то я всё
время попадаю впросак?
— Да нет.
— Послушайте, может быть, в качестве извинения вы позволите угостить вас
кофе?
— Да всё нормально. Не переживайте.
— Нет, нет. Я настаиваю. Мне бы очень хотелось угостить вас, — улыбается он.
Наверное, считает себя милым и очаровательным.
— Эм… Нет, знаете, мне нужно возвращаться к работе.
— Может, тогда в другой раз?
Не пойму: он думает, что я стесняюсь и скромничаю?
— Я замужем, — обрубаю я, пытаясь закончить разговор. Не знаю, говорю ли я это,
потому что так и считаю, или потому что хочу отделаться от парня, как когда-то говорила:
«Вряд ли моему парню это понравится», когда была одна и ко мне клеились бездомные
мужики у магазинов.
— Оу. Простите. Я не… я не ожидал.
— Бывает, — отвечаю я, показывая ему руку с кольцом.