— Всё совсем не так, — ответил Бен, но как-то вяло, безропотно.
— А как?
— Может, сначала сядем в машину?
— Не сяду я с тобой в машину, — заявила я, скрестив руки.
На улице было прохладно, а кофта осталась на переднем сидении, но я
предпочитала замерзнуть.
— Пожалуйста, давай не будем устраивать здесь сцену. Я не говорю, что мы не
должны жениться. Я хочу жениться на тебе. Я просто… хочу сначала сказать об этом
маме. Нам же некуда спешить.
— У тебя было шесть месяцев на то, чтобы рассказать о нас своей маме! Но ты
всегда придумывал причину, по которой не мог этого сделать. Сколько раз я слышала:
«Теперь я действительно готов рассказать о нас маме»! Знаешь что? Она не является
частью наших отношений. Наши отношения касаются только меня и тебя. Того, чего
хочешь ты, и того, чего хочу я. А я хочу быть с мужчиной, который так сильно желает
жениться на мне, что его ничего не может остановить. Я хочу быть любимой человеком,
который от любви ко мне теряет голову. Хочу, чтобы ты так меня любил, что совершал бы
всякие глупости. Я хочу спонтанности. Безрассудства. Потому что в них есть романтика.
Поступая спонтанно и безрассудно, я чувствую себя живой. Чувствую себя так, словно
прыгаю со скалы, зная, что всё будет хорошо — настолько я тебе доверяю! И я
заслуживаю того, чтобы ты тоже готов был прыгнуть со скалы ради меня, потому что я
готова сделать это ради тебя. Ты думаешь, что я ничего не понимаю в семейных
отношениях, потому что не могу поладить с родителями? Моя семья — Анна. Она самый
близкий и любимый мой человек после тебя. И подумав о ней, я решила: нет, она мне
здесь и сейчас не нужна. Здесь и сейчас мне нужен только Бен. Так что иди ты в жопу со
своим «ты не понимаешь». Непонимание тут не причем. Причем тут то, что ради тебя я
готова рискнуть всем. А ты ради меня — не готов.
Бен долго молчал, а потом заплакал. Он плакал так по-мужски, что мне захотелось
обнять его, несмотря на всё мое негодование.
— Как всё так быстро расстроилось? — спросил он еле слышно. Не шепотом.
Просто очень грустно. В его голосе больше не было уверенности, которую я так привыкла
в нем слышать.
— Что? — переспросила я. Резко и раздраженно.
— Всё было прекрасно, а стало ужасно. Не понимаю, как это могло произойти так
быстро. Не понимаю, как я мог до этого довести. Я безумно тебя люблю, и я уже давно
должен был рассказать о нас маме, а я этого не сделал и… Всё, о чем ты сейчас говорила