4
обязаны осмотреть, но на самом деле с ним всё хорошо. Может быть, он где-то здесь.
Может быть, скорая забрала водителя грузовика. Тот парень, наверное, погиб. Вряд ли он
выжил. А с Беном, должно быть, всё в порядке. Таков закон кармы: плохой парень
умирает, хороший — выживает.
Я оборачиваюсь и осматриваю улицу, но нигде не вижу Бена. Тогда я начинаю
звать его. Я знаю, что с ним всё хорошо. Уверена в этом. Я просто хочу, чтобы это всё
закончилось. Хочу увидеть его с пустяшной царапиной и услышать, как его, целого и
невредимого, отпускают домой. Пойдем домой, Бен. Я усвоила свой урок и никогда
больше не позволю тебе совершать ради меня маленькие глупости. Я усвоила свой урок.
Пойдем домой.
— Бен! — кричу я в ночной воздух. Как холодно. Когда тут стало так холодно? —
Бен!
Кажется, я бегаю кругами, пока меня не останавливает полицейский.
— Мэм, — говорит он, хватая меня за руки.
Я продолжаю звать Бена. Он должен услышать меня. Должен узнать, что я здесь.
Должен понять, что пора идти домой.
— Мэм, — повторяет полицейский.
— Что? — кричу я ему в лицо. Вырываю руки из его хватки и разворачиваюсь.
Я пытаюсь прорваться через огражденную территорию. Кто бы место аварии не
оградил, обязательно впустит меня туда. Он поймет, что мне просто нужно найти своего
мужа.
Полицейский догоняет меня и опять хватает за руки.
— Мэм! — строго говорит он. — Вам нельзя сейчас здесь находиться.
Неужели он не понимает, что именно здесь я и должна сейчас находиться?
— Мне нужно найти мужа! — объясняю я ему. — Он мог пострадать. Это его
велосипед. Мне нужно его найти.
— Мэм, вашего мужа забрали в Седарс-Синай. Вам есть на чем туда доехать?
Я гляжу на него, но не понимаю, что он мне говорит.
— Где он? — спрашиваю я. Пусть повторит, что сказал. Я его не понимаю.
— Мэм, вашего мужа везут в больницу Седарс-Синай. В реанимацию. Вас туда
подвезти?
Бен не здесь? Мысли скачут. Он был в скорой?
— Что с ним?
— Мэм, я не могу…
— Что с ним?!
Полицейский смотрит на меня. Снимает фуражку и прижимает ее к груди. Я знаю,
что это значит. Видела такой жест у актеров, стоящих на крыльце перед вдовами,
потерявшими своих мужей на войне. Мне становится трудно дышать.
— Я хочу увидеть его! — кричу я сквозь слезы. — Я хочу увидеть его. Я должна
быть рядом с ним! — Я падаю на колени, сминая лежащие на дороге хлопья. — Он
пострадал? Я должна быть рядом с ним. Скажите мне, он еще жив?
Полицейский смотрит на меня виновато и с жалостью. Никогда раньше не видела