рубашке. С красным галстуком. Этот идиот наверняка зовет его «галстуком власти». Тот у
него наверняка что-то вроде талисмана на хороший день.
— Элси, — произносит он.
Должно быть, я назвала офицеру Эрнандесу свое имя. Не помню, когда это сделала.
Мужчина протягивает мне руку для рукопожатия. Я не вижу причин для
формальностей посреди трагедии. Его рука остается висеть в воздухе. До сегодняшнего
дня я бы никогда не отказалась пожать чью-либо руку. Я хороший человек. Иногда даже
слишком слабовольна. Я не из тех, кого называют грубыми и несдержанными.
— Вы — жена Бена Росса? У вас с собой водительское удостоверение? —
спрашивает меня он.
— Нет. Я… выбежала из дома. Я не… — Я опускаю взгляд на свои ноги. У меня
даже обуви нет, и он думает, что я захватила с собой права?
Офицер Эрнандес уходит. Медленно и скованно. Он, видно, чувствует, что его
работа здесь закончена. Как бы мне хотелось быть им. Уйти от всего этого и вернуться
домой. Я бы вернулась к своему мужу и теплой постели. К своему мужу, теплой постели и
тарелке с треклятыми Фрути-пеблс.
— Боюсь, мы пока не можем пустить вас к мужу, Элси, — говорит мужчина в
красном галстуке.
— Почему?
— Им заняты врачи.
— Он жив? — кричу я. Как быстро окрыляет надежда.
— Нет, простите, — качает головой мужчина. — Ваш муж умер чуть раньше. Он
состоял в списке доноров органов.
6
Я ощущаю себя так, будто стою в лифте, стремительно падающим вниз. Они
разбирают моего мужа на части и отдают их другим людям. Они разбирают его на части.
Помертвев, я опускаюсь на стул. Мне хочется кричать на этого мужчину и
требовать, чтобы меня пустили внутрь. Пустили к нему. Хочется вбежать через двойные
двери в операционную и найти его, обнять его. Что они делают с ним? Но я оцепенела. Я
тоже умерла.
Мужчина в красном галстуке ненадолго уходит и возвращается с горячим
шоколадом и тапками. Все мои чувства притуплены. Я ощущаю себя запертой в ловушке
собственного тела, отделенной от всех вокруг меня.
— У вас есть кто-нибудь, кому мы можем позвонить? Родителям?
Я мотаю головой.
— Анне, — отвечаю я. — Мне нужно позвонить Анне.
Он кладет ладонь на мое плечо.
— Вы можете записать телефонный номер Анны? Я ей позвоню.
Я киваю, и он протягивает мне лист бумаги и ручку. У меня уходит целая минута на
то, чтобы вспомнить ее номер. Я ошибаюсь в цифрах несколько раз, но, отдавая лист
мужчине, почти уверена, что в конечном итоге написала номер правильно.
— А Бен? — спрашиваю я, сама не зная, что имею в виду. Просто… я пока не могу