Я закрываю дверь на замок, спокойно подхожу к унитазу, и меня выворачивает
обернутыми в бекон финиками. Жаль, что я почти ничего не ела в эти дни, а то бы мне
было от чего избавиться. Мне хочется освободить свое тело, выплеснуть наполняющую
меня боль в унитаз, а потом ее смыть.
Я открываю дверь и выхожу из ванной. В коридоре меня ждет Анна.
— Чем ты хочешь заняться? — спрашивает она.
— Наверное, посплю. Думаешь, это плохо? Ложиться спать в… — Я смотрю на
часы в мобильном. Еще совсем рано. — … В семь часов?
— Я думаю, у тебя был очень тяжелый день, и если тебе нужно поспать, то иди и
поспи. Я поеду к себе, выгуляю собаку и вернусь.
— Не надо, — качаю я головой. — Ты можешь поспать в своей собственной
постели.
— Ты уверена? Я не хочу оставлять тебя одну…
— Уверена. — Не знаю, как она ночует здесь все эти дни, мотаясь с сумками из
квартиры в квартиру.
— Хорошо. — Анна целует меня в щеку. — Я вернусь утром.
73
Она собирает свои вещи и уходит. Когда дверь закрывается за ней, в доме
наступает мертвая тишина.
Вот она. Моя новая жизнь. Одинокая. Тихая. Застывшая. Не так всё должно было
сложиться. Мы с Беном распланировали нашу совместную жизнь. Но всё пошло не по
плану. И теперь у меня никакого плана нет.
ФЕВРАЛЬ
Бен позвонил мне из машины сказать, что еще не скоро приедет. Он попал в
пробку.
— Я застрял на 405-м шоссе. Мы стоим на одном месте, и я изнываю от скуки, —
сообщил он мне.
Я только что вернулась с обеда, на который ходила с Анной, и как раз открывала
входную дверь.
— О нет! — Я положила вещи на столик. — Сколько тебе еще до меня добираться?
— С этой пробкой невозможно сказать, и это отвратительно, потому что я хочу
поскорее увидеть тебя.
Я села на диван и сбросила туфли.
— Я тоже хочу тебя видеть! Всё утро по тебе скучала!
Бен ночевал со мной, но рано утром уехал в округ Ориндж. Он собирался
рассказать своей матери о нас и хотел сделать это при встрече.
— Как всё прошло? — спросила я.
— Мы позавтракали в кафе. Она засыпала меня вопросами. Я спрашивал, как она, а
она неизменно возвращала разговор ко мне, и просто не было… не было подходящего
момента. Чтобы рассказать ей. Я ей ничего не сказал.
Он не произнес слов «Прости меня», но они явно слышались в его голосе. Я
впервые была разочарована в нем. Выдавал ли это мой голос?
— Ладно, ну… знаешь… что ж поделать, — ответила я. — Вы там едете вообще?
Как думаешь, во сколько будешь дома? Эм… здесь. Во сколько будешь здесь? — Я