жить в этом ребенке.
Я беру полоски, уже зная, что они покажут, и роняю их на колени.
Я ошиблась.
Ребенка нет.
Я использую остальные полоски, но все они говорят одно и то же. Они говорят, что
Бен ушел навсегда, и что я осталась одна.
Я лежу на полу ванной несколько часов. Не двигаюсь, пока не чувствую, что у меня
пошла кровь.
Это знак, что мое тело функционирует как надо, что я в полном физическом
порядке. Но я чувствую себя так, будто оно меня предало.
Я звоню Анне.
Я прошу у нее прощения и говорю ей, что она мне нужна. Я говорю ей, что она —
это всё, что у меня осталось.
79
ЧАСТЬ II
АВГУСТ
Время лечит? Может быть. А может, и нет.
Мне легче переживать день за днем, благодаря привычной ежедневной рутине. Я
вернулась на работу. Разум занят всевозможными проектами. Теперь я даже сплю по
ночам. В моих снах мы с Беном вместе. Свободны и полны страсти. Такие, какими мы
были. Утром мне больно оттого, что это лишь сны, а не реальность, но я уже свыклась с
этой болью, и хотя кажется, что я ее больше не выдержу и умру, я прекрасно знаю, что
этого не случится. Возможно, понимание этого прибавляет мне сил.
Теперь я редко плачу на людях. Я стала той, о ком говорят: «А она довольно быстро
оправилась». Я лгу всем. Я не оправилась, а лишь научилась имитировать жизнь. Я
сбросила десять килограмм. Те пресловутые десять килограмм, которые, судя по статьям в
журналах, мечтает сбросить каждая женщина. Похоже, сейчас у меня такое тело, какое я
всегда хотела иметь. Мне всё равно.
Я хожу с Анной по рынкам и торговым центрам, по ресторанам и кафе. И даже
разрешаю ей приглашать на наши совместные прогулки знакомых. Тех, с кем я давно уже
не виделась. Тех, кто встречался с Беном лишь пару-тройку раз. За завтраком они хватают
меня за руку и говорят, что им очень жаль. Говорят, что они сожалеют, что не узнали Бена
получше. Я отвечаю: «Я тоже», но они не понимают, что это значит.
Оставаясь в одиночестве, я сажусь на пол ванной и вдыхаю запах его одежды. Я всё
еще не сплю в середине постели. Часть комнаты, занимаемой раньше Беном, осталась
неприкосновенной. Посторонний решил бы, что в этом доме живет пара.
Я не убрала игровую приставку Бена. В холодильнике стоит купленная Беном еда,
которую я никогда не съем, которая портится. Но я не могу ее выкинуть. Если я посмотрю
в холодильник, а там нет хот-догов, то на меня с новой силой обрушится осознание: я
одна, его больше нет, мой мир рухнул. Я к этому не готова. Лучше видеть протухшие хот-