Последний рассвет одиночества (Ситникова) - страница 5

— Перед праздниками у всех короткий день, и ваш садик не исключение. По моим подсчетам, ты должна была появиться полтора часа назад.

— Мам, не начинай. Лучше скажи, чем у нас так вкусно пахнет?

Валентина Федоровна провела пухлой ладонью по бедру.

— Решила устроить праздничный ужин.

— Почему сегодня?

— Да какая, собственно, разница — на день раньше, на день позже. Было хорошее настроение — вот и колдовала целый день на кухне.

— А у меня голова раскалывается, — соврала Людмила, — жду не дождусь, когда окажусь в кровати.

— Даже не думай, у меня другие планы… э-э… вернее, так сложились обстоятельства, что к нам… совершенно случайно… заехал Володя.

— Какой Володя? — Она хотела, чтобы вопрос прозвучал равнодушно, но нервные нотки в голосе выдавали легкое раздражение.

— Ну помнишь, год назад к нам приезжала моя школьная подруга? Это ее сын.

— И с какой стати он у нас?

— Людка, где твои хорошие манеры? Интеллигентный мужчина решил заскочить к старым знакомым, поздравить с наступающим праздником, а ты скорчила такую мину, будто лимон проглотила.

— Папа дома?

— Уже за столом. Ждем только тебя. Давай быстренько мой руки и присоединяйся к нашей компании.

Людмила направилась в ванную комнату, а Валентина Федоровна выкрикнула последнее наставление:

— Люд, не забудь переодеться! И волосы… распусти волосы, тебе очень идет с распущенными.

— Мама, я буду походить на ведьму.

— Боже, сколько самоиронии, но сегодня она неуместна. Ну не стой же, иди.

Пребывая, мягко говоря, не в себе, Людмила зашла в комнату и не раздумывая улеглась на кровать. Ох, как же ей не хотелось выходить к «гостю». Ну не желала она заводить знакомства. Не желала — и все тут. Чего они от нее хотят? Когда, наконец, успокоятся и поймут, что насильно мил не будешь. Как объяснить матери, что ее мероприятия не приведут ни к чему хорошему? Валентина Федоровна считала своим долгом как можно скорее выдать дочь замуж. Это была какая-то идея фикс. Иногда Людмиле начинало казаться, что матери совершенно наплевать на самого жениха, ей важен сам факт замужества старшей дочери. Эта маниакальная одержимость доводила Людмилу до белого каления. Нельзя пытаться построить счастье другого человека, оно будет ненастоящим, хлипким, эфемерным. Каждый должен вить гнездышко собственными усилиями, не прибегая к помощи друзей и родственников. К большому сожалению Людмилы, властная Валентина Федоровна имела на этот счет иное мнение.

Люда часто злилась на мать, но вступать в открытый спор не решалась. А зачем? Она прекрасно знала характер родительницы, ей было известно, что любой, кто посмеет сказать Валентине слово поперек ее всегда правильного мнения, рискует нажить множество ненужных проблем. Уж такой она уродилась: самоуверенной, не в меру назойливой и на редкость настойчивой особой.