Пул и правда недавно основал Hush, которые действительно только что подписали контракт. «Я сказал Роберту: „А чем плох Джон?“ Он ответил: „У него тур с Тимом Роузом“. Так и было, и, конечно, Тим Роуз регулярно платил жалование. А в те времена за любого, кто регулярно платил жалование, стоило держаться. Потом Роберт сказал: „Ладно, может, я спрошу Фила Бриттла“. Он прямо снимал идеи у меня с языка». Бриттл был еще одним ударником из Бирмингема, который позже добьется определенной славы в местном масштабе с группой под названием Sissy Stone. «Он был очень хорошим ударником, — сказал мне Пул в 2005-ом, — а Роберт, конечно, хотел кого-нибудь, кто будет наверняка делать то, что ему сказано, и немного больше, знаете ли. И, возможно, не будет напиваться, ведь, понимаете, Роберт давно знал Джона и подозревал, что работа с ним может быть несколько опасна». Однако не прошло и двух недель, как Пул снова столкнулся с Плантом — и в этот раз в компании с Бонэмом. «Мы встретились в заведении, где всегда собирались после концертов, в клубе Cedar. Они были вместе, и я сказал: „О, не говори мне, что он присоединился к твоей новой группе“. И Роберт ответил: „Ага“. Они по-прежнему назывались The New Yardbirds, и я этого сторонился. Я думал, они собираются вновь надеть жабо и играть ‘Over Under Sideways Down’. Я думал: „Черт возьми, Бонзо там долго не задержится…“»
Когда Джимми все-таки уговорил его попробовать, Бонзо спросил его, какой звук ударных ему нравится, «и сыграл ему вещь под названием ‘Lonnie on the Move’ [Лонни Мака]. Инструментально это вроде ‘Turn on Your Lovelight’, там была действительно суперхулиганская партия ударных, [и] я сказал: „Вот примерно так я и играю“». Бонзо вообще без проблем ухватил то, о чем говорил Джимми. Мак Пул подчеркивает: «Джон выработал свой собственный стиль задолго до Zeppelin. Поэтому, когда он присоединился к Zeppelin, было несложно: он просто поставил всю группу перед фактом. Джон всегда был эффектным ударником, он всегда был полон решимости стать частью группы. И никто не мог, черт возьми, засунуть его назад и сказать сидеть там смирно, как хороший мальчик, потому что не таков был человек, с которым вы имели дело, — он громко рассмеялся. — Даже в юности он был непоколебим в своей решимости быть услышанным!»
Пул признает, что возможность выступать с именитым музыкантом калибра Пейджа сподвигла Бонэма «ходить по струнке — по крайней мере, сначала. Джимми был тем, кто давал указания». Он рассказывает, как он, Бонэм и будущий ударник Emerson, Lake & Palmer Карл Палмер — еще один местный парень, чей успех был предопределен, — сидели «в этом котле с оборудованием, вытрясали всю душу из установки, просто чтобы нас услышали». Появление рок-н-ролла «несомненно, изменило сам способ мышления за ударной установкой. Джон постоянно говорил что-то вроде: я работал с такой-то группой, и чертов гитарист заглушал меня! После этого, чтобы убедиться, что его басовый барабан слышен, он клал в него металлизированную бумагу — и можно было выступать. Джон был полон решимости не пойти ко дну».