Тот усмехнулся:
— А не скажите, матушка, среди этих грубых девок, как вы изволили выразиться, попадаются очень даже отесанные и прехорошенькие! — кошачьим огоньком блеснули глаза юного графа.
— Фи, Готлиб — Ян, как не гадко! — нарочито скривилась Анна и махнула рукой: — Не будем об этом!
— А что, много в деревне твоей хорошеньких крестьяночек, Енотская морда? — не унимался подрастающий господин.
— Да, есть, есть, как же без них! — криво усмехнулся шут, не отрываясь от рукоделия и покосился на подростка. Достаточно и юных невест, только и ждущих сеньора, готового воспользоваться своим исключительным правом…
— Енот! — очнувшись, крикнула Анна: — Ты перегибаешь палку! Мой сын еще слишком юн для подобных богопротивных разговоров!
— Матушка, он не сказал ничего особенного! Разве же он говорит не о законом закрепленном праве сеньора…
— Доброе утро, матушка! — чудесный голосок остановил слишком далеко зашедших в словоблудии шута и господина. Все головы обернулись к Марихен.
— Доброе утро, дочь моя! Что–то ты бледна, моя маленькая графиня!
— Я не очень хорошо спала! Доброе утро, любезный братец!
— Доброе утро, любезная сестрица! — и дети поцеловались, под довольным взглядом матери.
— А, Енот, и ты здесь… — как–то вдруг смутилась, порозовев, девочка, и мать с неприятным удивлением отметила это смущение: «Что бы вдруг такое с ней?»
— Осанна Вашей красоте! — вскочил карлик и с поклоном протянул Марихен цветные веревочки: — Я исполнил Ваше желание, а любое из них свято для меня!
1 Ах ты моя радость! Есть ли что–то, чем ты не владеешь!
И внимательный взор матери поймал, какими затаенно нежными взглядами они обменялись.
«Что за чушь?» — пронеслось в ее голове, но она списала все на чуткость души обоих — ведь как не отозваться сердцу на красоту и кротость ее дочери, и доброту и понимание шута! «Они же оба просто дети!» — успокоила она себя мыслью, и встала:
1 Ну что ж, друзья мои, к столу!
Со времени ночных сетований Анны прошло уже больше двух месяцев, близилось 15-летие Готлиба — Яна, и, значит, его отъезд в университет. Благодаря стараниям ученых преподавателей, он был вполне к этому готов, но сердце матери болело — готова ли душа расстаться с родным гнездом, с родовым замком и поместьем, с матушкой и сестрой, без которых он не прожил и дня в короткой своей жизни! И пуще того, беспокойно присматривалась она, не увезет ли ее мальчик злобы в сердце, затаенной обиды на мать за следование советам шута и легкомысленное вдовство? И чем дальше, тем с большим облегчением отмечала она, что проныра Енот не обманул, пообещав исправить дело, излечив страдание и злобу в сердце мальчика. Она не знала, что и как сделал мудрый скоморох, но вся исполнилась благодарностью к нему, видя, как любимое дитя ее переменилось. Маленький граф и в самом деле стал спокоен и мечтателен, гордыня его и злословие растворились в добрых беседах с шутом. Он больше не бил безответного Локи, и не отдавал бессмысленно жестоких приказаний слугам, охотнее участвовал в забавах матери и даже почти уже признал ее право на повторное замужество. Но особенно ласков стал юный граф с Енотом, и воскликнул однажды: