– Я же говорил!
– Лео!
– Не называй меня так! – одернул я приятеля, полюбовался на его вытянувшуюся физиономию и пояснил: – На людях я Лев Борисович Шатунов.
– Проблемы с законом?
– Старые дела. Все из-за долгов отца.
– Нужна помощь?
– Нет.
– А твоя подруга? Я не поставил тебя в неловкое положение, назвав по имени?
– Все в порядке.
Альберт поднял рюмку с коньяком и предложил:
– Мир?
Я чокнулся с ним чашечкой кофе и подтвердил:
– Мир.
Долго сердиться на поэта было попросту невозможно. Невыносимый человек.
– Но, если разобраться, за тобой должок, – заметил Альберт, поднимаясь из-за стола. – Я из-за тебя такого натерпелся! Ты мне бильярдным шаром в голову попал!
– Окстись! – одернул я приятеля. – Это было самое яркое приключение в твоей жизни!
– Туше! – признал поэт весомость моего аргумента.
Мы направились к лестнице и сразу столкнулись с Лилианой и Елизаветой-Марией.
– Дорогая! – чарующе улыбнулся поэт. – Не желаешь чего-нибудь выпить?
– Не сейчас, – отказалась Елизавета-Мария. – Дорога утомила меня.
– Тогда возьмем извозчика, – решил Альберт и пояснил мне: – Мы сняли апартаменты у озера.
– Мы подвезем вас, – вызвалась помочь Лилиана. – Нас ждет коляска.
– Просто замечательно, – улыбнулась Елизавета-Мария и ухватила поэта под руку.
Мы покинули вокзал, там Альберт Брандт отыскал носильщика со своим багажом, и я помог ему погрузить пару весьма объемных чемоданов в коляску. Когда все расселись на скамьях, рессоры ощутимо прогнулись, но нагрузку выдержали.
– На воды приехал подлечить печень? – поинтересовался я у поэта, стоило коляске тронуться с места.
– Твое чувство юмора искрометно как никогда, друг мой! – добродушно посмеялся в ответ Брандт. – Нет, здесь я по делу. Хоть моего «Бегущего во тьме» и поставили на Бродвее, но денег много не бывает, поэтому я согласился принять участие в открытии здешней груды камней, по какому-то недоразумению до сих именуемых амфитеатром.
– Вы будете поражены, увидев, как преобразилась эта «груда камней», – лукаво улыбнулась Лилиана.
– Это совершенно не важно, – отмахнулся Альберт, подставляя раскрасневшееся после коньяка лицо потокам встречного воздуха. – Помимо обычного гонорара нам оплатили проживание и дорогу, а за соответствующее вознаграждение я готов выступить даже в морге. Восторги зрителей – это замечательно, но их отсутствие – вовсе не повод отказываться от чека. Впрочем, пока мне удается сочетать одно с другим.
– Что будешь декламировать? – спросил я, отвлекая внимание Лили от показной меркантильности поэта. – Что-то из нового?
Альберт кивнул.
– Из нового. – И горделиво улыбнулся. – «Владычица ночи». Сочинял на заказ, но скажу откровенно: вещица удалась.