– Убирайся к черту! Я ничего не боюсь! Ничего!
Лепрекон рассмеялся.
– Малыш, да я с ходу назову дюжину твоих фобий! Не забывай, ты – это я. Только ты… как бы сказать помягче, чтобы не обидеть… – Коротышка походил по столу, потом прищелкнул пальцами и заявил: – О! Придумал! Ты трусливый урод, Лео! Вот ты кто!
Злиться на собственную галлюцинацию не было никакого смысла, и усилием воли я придержал уже рвавшееся с языка ругательство. Хрустнул костяшками пальцев, заставляя себя успокоиться, но раздражение никуда не делось. Чертовски неприятно выслушивать гадости в свой адрес от себя самого, есть в этом нечто неправильное. И все же меня сейчас беспокоило отнюдь не состояние собственного душевного здоровья. Просто что-то шло не так.
Первый раз лепрекон объявился, когда мне не было и пяти. Причиной его появления стал вовсе не страх, скука и одиночество создали его. Скука, одиночество и подстегнутое талантом сиятельного воображение. Тогда никто из окружающих не видел моего воображаемого друга, он был бесплотной тенью в моей голове, не более того.
И прошлое появление лепрекона к моим фобиям вновь никакого отношения не имело. Не знаю, что именно вызвало его из небытия: противоестественный договор с суккубом и ее потусторонняя сила или скормленное мне сердце падшего, но точно не страх.
Так что стряслось сейчас? Что происходит?!
– Гадаешь, во что такое вляпался? – мерзко ухмыльнулся лепрекон, соскочил со стола и принялся изучать содержимое буфета, выдвигая один ящик за другим. – Это страх, малыш. Просто страх.
– Я! Ничего! Не! Боюсь! – чеканя слова, выдал я, поднялся со стула и развел плечи. – Любого в бараний рог скручу! Ты понял?
Лепрекон фыркнул, набросил на руку полотенце и принялся накрывать на стол. Фарфоровая тарелка посередине, справа – нож, слева – вилка, серебряные, с рукоятками из слоновой кости. Рядом – хрустальная рюмка.
– Совсем-совсем ничего не боишься? – спросил альбинос и привстал на цыпочки, чтобы достать из бара бутылку водки. – Ничего-ничего?
Я заколебался, но все же подтвердил:
– Ничего.
– Отлично! – покладисто улыбнулся альбинос и указал на дверь смежного номера. – Постучи.
– Зачем?
– Тебе разве не хочется стиснуть в объятиях свою фигуристую подругу и покрыть ее поцелуями с головы… хм… до ног?
– Она не моя подруга!
– Драть! Имей совесть, не ври самому себе!
– Я не вру.
– Тогда почему ты здесь, а не на развалинах фамильного особняка, а? – Лепрекон свернул крышку с бутылки и покачал головой. – Душераздирающее зрелище, доложу тебе!
Мерзкий коротышка наполнил рюмку и влил в себя водку; та до последней капли расплескалась по ковру.